JК
Час близнецов :: Уэйс Маргарет
Страница: 19 из 628Крисания невольно вжалась в кресло и стиснула кулаки так, что острые ногти вонзились в мягкую кожу ладоней, — на нее смотрели два пылающих золотисто-желтых глаза, два жутких зерцала греха: блестящие, непроницаемые, лишенные всяческого выражения. А зрачки...
Крисания в ужасе не могла от них оторваться. Зрачки напоминали формой изящные песочные часы!
Лишь несколько мгновений спустя, поборов оцепенение, она сумела рассмотреть черты изможденного, отмеченного печатью страдания и боли лица.
Тяжелая мука терзала мага на протяжении всех семи лет — с того времени, как жесточайшие испытания Башни Высшего Волшебства изнурили его тело, опалив кожу старческой пергаментной желтизной. В своей неподвижности лицо Рейстлина напоминало железную маску' — непроницаемую, бесчувственную и жестокую, столь же неумолимую, как и лапа дракона, вцепившаяся в хрустальный шар, служивший набалдашником его посоха.
— Праведная дочь Паладайна, — негромко сказал маг, и в голосе его проскользнула тень почтения.
Крисания по-прежнему сидела, вжавшись в кресло, и не шевелилась. Казалось, это взгляд мага удерживал ее на месте — Крисания даже подумала с тревогой, уж не наложил ли он на нее какое-нибудь заклятие. Словно прочтя ее мысль, маг подошел к ней и склонился в сочувственной позе. В зрачках его отражалось пляшущее пламя очага.
— Праведная дочь Паладайна, — повторил Рейстлин Маджере, и мягкий голос мага окутал Крисанию, словно бархат сто плаща, — надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь?
На этот раз жрице почудилась в его словах насмешка. Именно этого она и ожидала, и именно к этому готовилась.
Крисания в ужасе не могла от них оторваться. Зрачки напоминали формой изящные песочные часы!
Лишь несколько мгновений спустя, поборов оцепенение, она сумела рассмотреть черты изможденного, отмеченного печатью страдания и боли лица.
Тяжелая мука терзала мага на протяжении всех семи лет — с того времени, как жесточайшие испытания Башни Высшего Волшебства изнурили его тело, опалив кожу старческой пергаментной желтизной. В своей неподвижности лицо Рейстлина напоминало железную маску' — непроницаемую, бесчувственную и жестокую, столь же неумолимую, как и лапа дракона, вцепившаяся в хрустальный шар, служивший набалдашником его посоха.
— Праведная дочь Паладайна, — негромко сказал маг, и в голосе его проскользнула тень почтения.
Крисания по-прежнему сидела, вжавшись в кресло, и не шевелилась. Казалось, это взгляд мага удерживал ее на месте — Крисания даже подумала с тревогой, уж не наложил ли он на нее какое-нибудь заклятие. Словно прочтя ее мысль, маг подошел к ней и склонился в сочувственной позе. В зрачках его отражалось пляшущее пламя очага.
— Праведная дочь Паладайна, — повторил Рейстлин Маджере, и мягкий голос мага окутал Крисанию, словно бархат сто плаща, — надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь?
На этот раз жрице почудилась в его словах насмешка. Именно этого она и ожидала, и именно к этому готовилась.