JК
Час казни :: Ренни Гордон
Страница: 34 из 308Они подбрасывали в воздух и ловили на штыки и кортики какой-то искромсанный обрубок и что-то пинали ногами. Внезапно прямо перед Магелом на палубу плюхнулся бесформенный окровавленный предмет, почти расплющенный тяжелыми ботинками артиллеристов. Приглядевшись, лейтенант узнал голову корабельного комиссара Брандта с вытекшим глазом.
– Господин лейтенант!
Обернувшись, Магел увидел вытянувшегося по стойке смирно вахтенного офицера Келта. Конечно, Келт был молод и неопытен для такой ответственной должности, но Магел решил, что этот честолюбивый юноша ее заслужил. Во время захвата капитанского мостика он собственноручно прикончил прежнего вахтенного офицера. Китель Келта был разодран и испачкан кровью, но Магел с удовлетворением заметил, что новоиспеченный вахтенный офицер уже сорвал с мундира серебряного имперского орла и эполеты.
– Все палубы в наших руках! – ухмыляясь, доложил Келт. – Может быть, кто-то и забился в разные щели, а другие сделали вид, что перешли на нашу сторону, но мы их все равно скоро разыщем и выведем на чистую воду.
– Да здравствует Абаддон! Корабль наш!
В огромном ангаре звенела сталь. Обычно в этом самом большом помещении на борту «Махариуса» было очень шумно.
– Господин лейтенант!
Обернувшись, Магел увидел вытянувшегося по стойке смирно вахтенного офицера Келта. Конечно, Келт был молод и неопытен для такой ответственной должности, но Магел решил, что этот честолюбивый юноша ее заслужил. Во время захвата капитанского мостика он собственноручно прикончил прежнего вахтенного офицера. Китель Келта был разодран и испачкан кровью, но Магел с удовлетворением заметил, что новоиспеченный вахтенный офицер уже сорвал с мундира серебряного имперского орла и эполеты.
– Все палубы в наших руках! – ухмыляясь, доложил Келт. – Может быть, кто-то и забился в разные щели, а другие сделали вид, что перешли на нашу сторону, но мы их все равно скоро разыщем и выведем на чистую воду.
– Да здравствует Абаддон! Корабль наш!
В огромном ангаре звенела сталь. Обычно в этом самом большом помещении на борту «Махариуса» было очень шумно.