JК
Час ведьмовства (Мэйфейрские ведьмы - 1) :: Райс Энн
Страница: 86 из 103Из оркестровой ямы доносились звуки настраиваемых инструментов. Майкл заметил в партере даже странного худого человека с Первой улицы. Тот вскинул голову и смотрел наверх, словно действительно видел затаившегося на балконе мальчика.
Концерт произвел на Майкла неизгладимое впечатление. В тот вечер знаменитый скрипач Исаак Стерн исполнял концерт Бетховена для скрипки с оркестром - одно из самых удивительных и наиболее выразительных произведений классической музыки из всех когда-либо слышанных Майклом. Ничто и никогда так не будоражило его чувства. Ничто и никогда не приводило его в такой экстаз.
После концерта Майкл еще долго насвистывал лейтмотив и воскрешал в памяти бередящее душу звучание оркестра и пронзительно высокий голос скрипки Исаака Стерна, от которого сжималось сердце.
Однако пережитое потрясение породило в Майкле глубокую тоску, отравлявшую его жизнь, и сильнейшее, чем когда-либо, недовольство всем миром. Внешне это никак не проявлялось - Майкл научился скрывать свои чувства, как скрывал полученные в библиотеке знания. Он боялся, что эти чувства, дай он им волю, станут источником высокомерия, презрения и неприязни к дорогим для него людям.
Майкл не мог не любить своих родных - при одной только мысли о просыпавшейся в нем временами мелочной неблагодарности ему становилось невыносимо стыдно.
Совсем другое дело - ненависть к соседям по кварталу. Это нормально и объяснимо.
Концерт произвел на Майкла неизгладимое впечатление. В тот вечер знаменитый скрипач Исаак Стерн исполнял концерт Бетховена для скрипки с оркестром - одно из самых удивительных и наиболее выразительных произведений классической музыки из всех когда-либо слышанных Майклом. Ничто и никогда так не будоражило его чувства. Ничто и никогда не приводило его в такой экстаз.
После концерта Майкл еще долго насвистывал лейтмотив и воскрешал в памяти бередящее душу звучание оркестра и пронзительно высокий голос скрипки Исаака Стерна, от которого сжималось сердце.
Однако пережитое потрясение породило в Майкле глубокую тоску, отравлявшую его жизнь, и сильнейшее, чем когда-либо, недовольство всем миром. Внешне это никак не проявлялось - Майкл научился скрывать свои чувства, как скрывал полученные в библиотеке знания. Он боялся, что эти чувства, дай он им волю, станут источником высокомерия, презрения и неприязни к дорогим для него людям.
Майкл не мог не любить своих родных - при одной только мысли о просыпавшейся в нем временами мелочной неблагодарности ему становилось невыносимо стыдно.
Совсем другое дело - ненависть к соседям по кварталу. Это нормально и объяснимо.