Час ведьмовства   ::   Райс Энн

Но он сознавал, что гулять в саду невозможно, даже вдалеке от зловония бывшего бассейна. Из-под дикой лавровишни пробивались заросли колючих бугенвиллей. Статуи пухленьких херувимчиков, заляпанные осклизлой грязью, точно призраки выглядывали из разросшихся кустов лантаны.

А когда-то здесь играли дети.

Кто-то из них – мальчик или девочка? – вырезал на толстом стволе гигантского миртового дерева, растущего у забора, слово «Лэшер». [1] Буквы врезались настолько глубоко, что теперь белели на фоне восковой коры. Странное, надо сказать, слово. И странно, что с ветки стоящего в отдалении дуба до сих пор свисают всеми забытые деревянные качели.

Доктор направился к одинокому дереву, присел на качели и оттолкнулся ногами от примятой травы – качели дернулись, заскрипели проржавевшие цепи…

Отсюда южный фасад дома показался доктору громадным и потрясающе красивым. Цветущие лианы карабкались, минуя закрытые зелеными ставнями окна, до самой крыши, до двойных труб над верхним этажом. Колеблемые легким ветром ветви бамбука ударяли по оштукатуренным каменным стенам. Банановые деревья с блестящими листьями настолько разрослись вширь и ввысь, что образовали возле кирпичной стены настоящие джунгли.

Эта старая усадьба чем-то напоминала его пациентку – такая же прекрасная, но потерянная во времени и никому не нужная.

Лицо мисс Дейрдре можно было бы назвать очаровательным, не будь оно совершенно безжизненным.