JК
Часовщик :: Кортес Родриго
Страница: 51 из 467 — Среди мастеровых сдержанных на язык немного, и за это под стражу не берут.
— Верно, — неожиданно согласился Комиссар Трибунала. — Но есть и второе обвинение: в навете на падре Ансельмо, якобы сбывшего Олафу Гугеноту фальшивые мараведи…
— Возражаю, — подал голос со своего места Мади. — Я как председатель суда со всей ответственностью заявляю: сбыт фальшивой монеты — это моя юрисдикция.
— Правильно! — загудели горожане.
— Разбираться с фальшивомонетчиками — не церковное дело!
— Кесарю — кесарево, сказал Христос!
Монах дождался, когда волнение утихнет, и выдал главный козырь:
— И последнее… колдовство.
Ремесленники обмерли.
— Что за ерунда?
— Какое, к черту, может быть колдовство в механике?!
— У нас колдуй не колдуй, а если руки не оттуда растут, стрелка и с места не двинется!
Брат Агостино, показывая, что дискуссия закончена, повернулся, чтобы уйти, и тогда снова подал голос Мади аль-Мехмед:
— Подождите, коллега…
— Да? — обернулся монах.
Судья поднялся со своего стула и оглядел площадь.
— Мне доводилось расследовать дело о колдовстве. Четырнадцать лет назад. Помните?
Горожане одобрительно загомонили; здесь многие помнили это нашумевшее судебное расследование.
— Тогда, — напомнил Мади, — втирание колдовской мази привело к страшным волдырям, а затем и смерти четырех женщин.
Святые отцы переглянулись; они еще не понимали, к чему клонит судья.
— Верно, — неожиданно согласился Комиссар Трибунала. — Но есть и второе обвинение: в навете на падре Ансельмо, якобы сбывшего Олафу Гугеноту фальшивые мараведи…
— Возражаю, — подал голос со своего места Мади. — Я как председатель суда со всей ответственностью заявляю: сбыт фальшивой монеты — это моя юрисдикция.
— Правильно! — загудели горожане.
— Разбираться с фальшивомонетчиками — не церковное дело!
— Кесарю — кесарево, сказал Христос!
Монах дождался, когда волнение утихнет, и выдал главный козырь:
— И последнее… колдовство.
Ремесленники обмерли.
— Что за ерунда?
— Какое, к черту, может быть колдовство в механике?!
— У нас колдуй не колдуй, а если руки не оттуда растут, стрелка и с места не двинется!
Брат Агостино, показывая, что дискуссия закончена, повернулся, чтобы уйти, и тогда снова подал голос Мади аль-Мехмед:
— Подождите, коллега…
— Да? — обернулся монах.
Судья поднялся со своего стула и оглядел площадь.
— Мне доводилось расследовать дело о колдовстве. Четырнадцать лет назад. Помните?
Горожане одобрительно загомонили; здесь многие помнили это нашумевшее судебное расследование.
— Тогда, — напомнил Мади, — втирание колдовской мази привело к страшным волдырям, а затем и смерти четырех женщин.
Святые отцы переглянулись; они еще не понимали, к чему клонит судья.