Часовщик   ::   Кортес Родриго

И это былочистой правдой. Арагонские законы позволяли отомстить чужаку за нанесенный ущерб — малефиций.

— Но я же ничего не успел сделать! — задыхаясь от боли, рыдал изувеченный португалец. — Я только смотрел! Кому я причинил вред?!

И это тоже было правдой. Да, португалец определенно посягнул на интересы цеха, но нанес ли он вред? Ведь ни вывезти секрет, ни построить часы с его использованием он так и не успел.

— Отец! Быстрее! — заторопил его Амир. — Убьют ведь!

Мади схватил шпагу, выскочил во двор здания суда и махнул рукой двум крепким альгуасилам:

— За мной!

Все четверо выбежали на улицу, промчались два квартала и врезались в гудящую, словно пчелиный рой, толпу.

— Прекратить самосуд!

— Посторонись!

— Дайте дорогу!

Горожане, узнав судью, почтительно расступались, и только баски так и гомонили на своем варварском языке, а там, в самом центре площади, уже вился дымок.

— Свинца ему в глотку!

Альгуасилы утроили напор и, расчищая дорогу судье, обнажили шпаги и отбросили самых упрямых смутьянов прочь.

— В сторону, дикари! Судья идет!

— Это он?

Мади сделал последние два шага и присел. На булыжниках мостовой лежал именно Бруно, приемный сын и весьма толковый подмастерье его соседа-часовщика.

— Что случилось, Бруно?

Парень приоткрыл один глаз, попытался что-то сказать, но лишь выпустил кровавый пузырь.

— Говори же! — потряс его за плечо Мади.