Часы без пружины   ::   Юрьев Зиновий

Что, думаю, перетянет? И верите, почти до конца вашей душевной схватки не мог угадать исхода... Так как, друг мой разлюбезный?

- Я согласен, - тихо сказал Николай Аникеевич.

- Ну и прекрасно. Спасибо. Прощайте.

- Постойте, - прошептал часовщик, - постойте. Вы обещали мне предстать, как бы выразиться... в своем настоящем виде...

Нахмурился старичок, пососал губы, пожал плечами.

- А нужно ли вам это? - спросил почти грубо, непохоже на себя.

- Вы обещали, - по-детски упрямо настаивал Николай Аникеевич.

- Еще раз спрашиваю: а нужно ли это действительно вам? Ведь расстанемся мы сейчас, и вы, хочется надеяться, унесете в сердце и пижамку, и пушок мой на голове, и "друга разлюбезного", и все мои превращения, и буду я вам отовсюду подмигивать, как Бор-Бор, но только веселее. Чудиться буду везде, подобно тому, как увидели вы мой рукав из-под трикотажной кофточки вашей милейшей Майки Прусс...

- Значит, вы все-таки в ней сидели?

Покатился лукавый смешок:

- Нет, конечно.

- Но я же видел...

- В этом-то и фокус... Об этом и разговор. Не я и не Майка Прусс вам помогли. Сами вы себе помогли.

- Ничего не понимаю.

- И прекрасно, друг разлюбезный. Поверьте, иногда и незнание - сила.

- Да, но...

- Обождите. Это на одной чашке весов. На другой - определенность, которую вы требуете, совсем как ваша внучка: "Ты же обещал". Тайна или чертеж. Понимаете?

- Да.

- Вот и отлично. Держите, - и протянул пластиковый пакет с олимпийской эмблемой.