Чейз   ::   Кунц Дин Рэй

А Ковел играл не по правилам, называл слова быстро и напористо, сразу попадая в точку. И все-таки он сказал:

- Давайте. Ковел начал:

- Мать.

- Умерла.

- Отец.

- Умер.

Ковел поднял пальцы у него перед носом, как ребенок играющий в "кроватку".

- Любовь.

- Женщина.

- Любовь.

- Женщина, - повторил Чейз. Ковел, не глядя на него - он не сводил глаз с синего стеклянного терьера на полке, - сказал:

- Не повторяйтесь, пожалуйста.

Когда Чейз извинился (в первый раз поняв, что Ковел ждет извинения, он удивился: не предполагал, что в отношениях между психиатром и пациентом должно присутствовать чувство вины; с каждым новым извинением на протяжении месяцев он все меньше удивлялся тому, что предлагает Ковел), доктор сказал:

- Любовь.

- Девушка.

- Это уловка.

- Все - уловки.

Казалось, это замечание удивило доктора, но не настолько, чтобы сбить его с жесткого курса, который он избрал. После недолгого молчания он повторил:

- Любовь.

Чейз вспотел, сам не понимая почему. Наконец он сказал:

- Я сам.

- Очень хорошо, - одобрил Ковел. Теперь обмен словами пошел быстрее, как будто за скорость набавлялись очки.

- Ненависть, - сказал он.

- Армия.

- Ненависть.

- Вьетнам.

- Ненависть! - Ковел повысил голос, почти закричал.

- Оружие.

- Ненависть!

- Захария, - выпалил Чейз, хотя не раз клялся не произносить этого имени, не вспоминать человека, носившего его, или событий, с которыми этот человек был связан.