JК
Человек, который хотел понять всё :: Бенилов Евгений
Страница: 95 из 337К ночи температура спадала еще градуса на два-три, однако хуже всего бывало именно ночью: вонючие испарения от параши и немытых тел делали воздух настолько спертым, что некоторые попросту задыхались. Кашель и хрип будил всю камеру, староста звал охранника – тот, лениво сквернословя, некоторое время наблюдал за задыхавшимся. Согласно существующим правилам доктора звали, когда у задыхавшегося белел кончик носа; и если охранник решал, что нос розовый, то никто в камере не спал еще два-три часа – пока приступ не кончался сам по себе.
Единственным средством против «душиловки» был укол морфия, который и производился заспанным дежурным врачом после окончательного – профессионального – освидетельствования кончика носа.
Франц пока не задыхался, здоровья еще хватало… однако надолго ли? При той пище, которой их кормили, и при тех условиях работы – ответ был очевиден.
Рано или поздно душиловкой заболевали все работающие; иными словами, все, кроме урок. Да и питались урки намного лучше остальных.
– Заключенный 21/21/17/2!
– Я!
– Заключенный 22/21/17/2!
– Я!
– Заключенный 23/21/17/2!
– Я!
– Все на месте, господин Наставник. Разрешите распустить камеру для приготовления ко сну?
А еще здесь было грязно. Грязь проникала всюду – не мусор и не пыль, а какая-то липкая, бесцветная гадость, покрывавшая пол, стены, дверные ручки; столы, стулья, тарелки и ложки в столовой; тумбочки, табуретки и кровати в камерах и, конечно, самих заключенных. Грязная кожа зудела нестерпимо, особенно по ночам, однако в душ их водили раз в неделю, и поделать тут было ничего нельзя.
Единственным средством против «душиловки» был укол морфия, который и производился заспанным дежурным врачом после окончательного – профессионального – освидетельствования кончика носа.
Франц пока не задыхался, здоровья еще хватало… однако надолго ли? При той пище, которой их кормили, и при тех условиях работы – ответ был очевиден.
Рано или поздно душиловкой заболевали все работающие; иными словами, все, кроме урок. Да и питались урки намного лучше остальных.
– Заключенный 21/21/17/2!
– Я!
– Заключенный 22/21/17/2!
– Я!
– Заключенный 23/21/17/2!
– Я!
– Все на месте, господин Наставник. Разрешите распустить камеру для приготовления ко сну?
А еще здесь было грязно. Грязь проникала всюду – не мусор и не пыль, а какая-то липкая, бесцветная гадость, покрывавшая пол, стены, дверные ручки; столы, стулья, тарелки и ложки в столовой; тумбочки, табуретки и кровати в камерах и, конечно, самих заключенных. Грязная кожа зудела нестерпимо, особенно по ночам, однако в душ их водили раз в неделю, и поделать тут было ничего нельзя.