Человек-саламандра   ::   Бирюков Александр

Они отрывались от лица и повисали в воздухе медленно оседающими сверкающими каплями.

И пунктир слезных капель сопровождал теперь полет.

«Так всегда!» – сказала Лена.

Она испугалась скорости полета.

Теперь сиреневая тропа казалась ей колодцем без дна, в который она падала.

И вдруг она врезалась в кого-то мягкого.

Ее схватили сильные руки и, отбивающуюся, водрузили ногами на землю.

Ощущение от рук, хватающих ее за бока, было такое же, как тогда, когда дядя Володя – дядька, брат матери – учил ее плавать на реке. Он клал ее на воду на своих руках, отпускал и ловил, барахтающуюся, за талию. И странное дело – его прикосновения были совсем не такими, как отцовские. Руки отца были сильными, но мягкими. Надежными и своими. А дядькины – щекотными. И Ленка, никогда щекотки особо не боявшаяся, визжала, как больная, и вырывалась, когда он хватал ее за бока. Захлебывалась, хохотала и кашляла.

Вот и сейчас захотелось визжать и отбиваться. Но почему-то, Лена это строго-престрого знала, кричать нельзя было.

Поймавшим и поставившим ее, к счастью, оказался не Остин. А всего лишь дворецкий Эрнест с лицом Шона Коннери.

Перед Остином она не смогла бы «казаться прикрытой наготой», а пред дворецким постаралась.

Она вдруг вспомнила его полное имя: Эрнест Шарк Булфер Робинсон, хотя ей, кажется, никто его не называл.

– Надо запомнить, – сказала она. – Когда проснусь, спрошу у Огустины, как полное имя дворецкого.