Иерусалимский ковчег   ::   Арсаньев Александр

— Имя Виталия Строганова вам о чем-нибудь говорит?

Скорее всего, Лаврентий Филиппович явственно разглядел перемену в моем лице, так как прямо на глазах у него улучшилось настроение. Разумеется, это имя слышал я не впервые, так как лично присутствовал на обряде его посвящения в степень аверлана, то есть ученика. И случилось это, можно сказать, прямо-таки недавно.

— При каких обстоятельствах это произошло? — всерьез поинтересовался я, живо вообразив себе этого милого белокурого юношу со страстным взором. Что же могло заставить эту чистую душу шагнуть с моста? Чем заманили его промозглые темные глубины? Неужто настолько буквально воспринял аверлан седьмую добродетель, соответствующую седьмой ступени Соломонова храма? Учителя заповедовали нам любовь ко смерти!

— Подозреваю, — промолвил надзиратель, — что гибель вашего друга была не случайной.

— А откуда вы узнали о нашей дружбе? — насторожился я.

— При покойном лично мною было обнаружено кольцо с вашей символикой, — пояснил Медведев. — Из чего я и заключил, что и он имеет к вашей ложе непосредственное отношение, если, конечно, кольцо не краденое, — Лаврентий Филиппович усмехнулся. — Но тогда, я полагаю, его смерть должна заинтересовать вас тем более.

— Справедливо полагаете, — заметил я, все еще ошеломленный услышанным. — Почему вы сомневаетесь, что Строганов покончил с собой?

— Мы узнали о происшествии со слов свидетеля, — объяснил надзиратель. — Ему показалось, что он видел рядом с Виталием еще одну фигуру, хотя и не слышал шума борьбы.