JК
Человек страха :: Кунц Дин Рэй
Страница: 134 из 181Их дыра оказалась на уровне пола.
— Ты первый, — сказал Коро, подставляя колено, чтобы Сэм мог на него встать. — Потом втащишь меня.
К тому времени, когда оба они, тяжело дыша, оказались внутри корабля, анализатор атмосферы, прикрепленный к запястью Коро, показывал “прибл, надежд, норм.”.
Они сделали несколько шагов по коридору, собираясь снять неудобные шлемы, когда до их слуха донесся изнуряющий, запутанный ритм Песни Расы:
Сэм, Сэм, Сэм, Сэм...
Рвущийся, рвущийся, рвущийся...
К подобию...
Рвущийся к подобию
В водовороте дней.
Сэм. Сэм... Сэм...
Сэм был ошеломлен ветрами гармонии, он ощущал, как его качают порывы ритмов этой странной песни. Песня Расы пульсировала в ушах, и он не мог справиться с легкой вибрацией, которая раздражала его слуховой аппарат, отвлекала его, звала и в то же время гнала прочь. Эта песня не годилась для него, она вообще не годилась для человека. Хрустальные звуки разбивались о его рассудок, которому были чужды.
Сэм, Сэм, Сэм...
Музыка рождала образы, которые, как пенные гребни волн, набегали на берег его сознания и снова отступали в глубину подсознания, покрывая его эго гнилостной пеной. Среди этих воображаемых волн он вновь увидел коридор корабля из другой галактики, хотя, поддавшись напору инопланетной гипнотической песни, которая словно точильное колесо вгрызалась в его ощущения реальности, он уже с трудом отделял явь и сон.
— Ты первый, — сказал Коро, подставляя колено, чтобы Сэм мог на него встать. — Потом втащишь меня.
К тому времени, когда оба они, тяжело дыша, оказались внутри корабля, анализатор атмосферы, прикрепленный к запястью Коро, показывал “прибл, надежд, норм.”.
Они сделали несколько шагов по коридору, собираясь снять неудобные шлемы, когда до их слуха донесся изнуряющий, запутанный ритм Песни Расы:
Сэм, Сэм, Сэм, Сэм...
Рвущийся, рвущийся, рвущийся...
К подобию...
Рвущийся к подобию
В водовороте дней.
Сэм. Сэм... Сэм...
Сэм был ошеломлен ветрами гармонии, он ощущал, как его качают порывы ритмов этой странной песни. Песня Расы пульсировала в ушах, и он не мог справиться с легкой вибрацией, которая раздражала его слуховой аппарат, отвлекала его, звала и в то же время гнала прочь. Эта песня не годилась для него, она вообще не годилась для человека. Хрустальные звуки разбивались о его рассудок, которому были чужды.
Сэм, Сэм, Сэм...
Музыка рождала образы, которые, как пенные гребни волн, набегали на берег его сознания и снова отступали в глубину подсознания, покрывая его эго гнилостной пеной. Среди этих воображаемых волн он вновь увидел коридор корабля из другой галактики, хотя, поддавшись напору инопланетной гипнотической песни, которая словно точильное колесо вгрызалась в его ощущения реальности, он уже с трудом отделял явь и сон.