Человек в лабиринте   ::   Силверберг Роберт

Но мог также равняться на тебя, мог своим щедрым жестом ответить на твой, решиться на самостоятельный поступок, поддаться проснувшемуся внем чувству морального превосходства. Так он и поступил. А ты оказался орудием, с помощью которого мы этого добились.

— До чего это все мерзко выглядит в твоей трактовке, Чарльз. Как если бы ты даже это предусмотрел… спровоцировал меня, чтобы я дал ему пистолет. Знал, что…

Бордман улыбнулся.

— Ты знал? — резко переспросил Раулинс. — Нет. Ты не мог запланировать такого оборота дела. Это ты сейчас, когда все уже случилось, пытаешься приписать себе заслугу… Но я видел тебя в тот момент, когда я кинул ему пистолет. На твоем лице были гнев и страх. Ты вовсе не был уверен в его поступках. Лишь теперь, когда все удачно кончилось, ты можешь утверждать, что события развивались в соответствии с твоим планом. Я это знаю. Я могу читать в тебе, как в открытой книге, Чарльз.

— Приятно быть открытой книгой, — весело заявил Бордман.



4



Лабирит вроде бы ничего не имел против, чтобы они его покинули. Переправляясь к выходу, они продолжали сохранять крайнюю осторожность, но ловушек им попадалось уже немного, и не было никакой серьезной опасности. Они быстро добрались до корабля.

Мюллеру выделили каюту в носу, изолированную от помещений экипажа. Мюллер согласился, что это вытекает из его состояния и не высказал никакого раздражения. Он держался замкнуто, уравновешенно, спокойно. Порой усмехался иронически, а из глаз его не исчезало выражение своего превосходства. Однако он охотно прислушивался ко всем рекомендациям.