Человек в лабиринте   ::   Силверберг Роберт

Если мы перехитрим Мюллера, может случиться, что мы приведем в действие какие-то новые узлы машины, которые уничтожат все человечество… Я хочу, чтобы ты сделал кое-что неприемлемое ради более высокой цели. Ты не хочешь делать этого, но твои моральные принципы не обязательно являются наиболее важным фактором. Во время войны солдат убивает, поскольку окружающий мир ставит его в такую ситуацию. Это может оказаться несправедливая война, или может случиться, что он поймает на мушку собственного брата, но тем не менее война — это реальное событие, и он вынужден играть в ней свою роль.

— Но где же тогда место для свободы воли в твоей механизированной вселенной, Чарльз?

— Для нее нет места.

— Значит у нас нет выбора?

— Мы достаточно свободны, чтобы повертеться на крючке.

— И ты всегда так воспринимал это?

— Почти всю жизнь.

— Даже когда был в моем возрасте.

— Еще раньше. Раулинс отвел глаза.

— Наверное, ты полностью неправ, — сказал он, — но я не стану тратить сил, чтобы об, яснить тебе это. Мне недостаточно слов. Впрочем, ты и не стал бы меня слушать.

— Боюсь, что я выслушаю тебя, Нед. Раулинс попытался улыбнуться. — Но как же я смогу жить в гармонии с самим собой, если заставляю Мюллера покинуть свою скорлупу?

— Сам увидишь, как. Ты обнаружишь, что поступил верно. В эту минуту кажеться, что душа твоя будет загублена навсегда, но ты не прав.

— Посмотрим, — тихо сказал Раулинс. Бордман сейчас, подумал он, вроде бы даже более скользкий, чем обычно, поскольку ударился в свой наставнический тон.