JК
Череп епископа (Боярская сотня - 2) :: Прозоров Александр Дмитриевич
Страница: 63 из 67Он знал, что священник опять начнет жаловаться об отпадении прихожан в лютеранскую ересь, о скупости тех, кто продолжает хранить верность католической вере, о засилье православных церквей - но другого способабыть в курсе всех местных слухов и новостей, кроме как длительного, дружелюбного общения с местным занудой у епископа не имелось. А кавалер Иван все равно никуда не денется. Он надавал слишком много обещаний и набрал слишком много денег, чтобы теперь отказаться от своего похода.
* * *
Купцы пару раз пытались завести разговор о том, чтобы проводить алхимический опыт тайно, без посторонних глаз, но Анри дю Тозон стоял на своем, требуя присутствия на трансмутации всех достойных горожан и священника причем, как добропорядочный француз, священника именно католического. К середине второго дня партнеры смирились, послали слугу к отцу Лицию с письмом от барона, и стали приглашать гостей на вечер. Единственная льгота, которую предоставил им ученый дворянин - это право самим решать, кто из обитателей Гапсаля является достойным и богатым человеком, а кто недостоин ни малейшего внимания.
На холодный чердак, отделенный от осеннего уличного холода только слоем уложенной на кровлю черепицы, слуги внесли большой стол и несколько кресел. Здесь, кутаясь в накинутый поверх атласного вамса древний гарнаш, барон дю Тозон и провел половину ночи, вглядываясь в небо через прицел медной астролябии, и покрывая положенный на стол чистый лист чуть сероватой бумаги длинными столбцами цифр и непонятных значков.
О юной супруге хозяина дома он старался не думать - но чем больше он гнал ненужные мысли, тем настырнее лезли они в голову.
* * *
Купцы пару раз пытались завести разговор о том, чтобы проводить алхимический опыт тайно, без посторонних глаз, но Анри дю Тозон стоял на своем, требуя присутствия на трансмутации всех достойных горожан и священника причем, как добропорядочный француз, священника именно католического. К середине второго дня партнеры смирились, послали слугу к отцу Лицию с письмом от барона, и стали приглашать гостей на вечер. Единственная льгота, которую предоставил им ученый дворянин - это право самим решать, кто из обитателей Гапсаля является достойным и богатым человеком, а кто недостоин ни малейшего внимания.
На холодный чердак, отделенный от осеннего уличного холода только слоем уложенной на кровлю черепицы, слуги внесли большой стол и несколько кресел. Здесь, кутаясь в накинутый поверх атласного вамса древний гарнаш, барон дю Тозон и провел половину ночи, вглядываясь в небо через прицел медной астролябии, и покрывая положенный на стол чистый лист чуть сероватой бумаги длинными столбцами цифр и непонятных значков.
О юной супруге хозяина дома он старался не думать - но чем больше он гнал ненужные мысли, тем настырнее лезли они в голову.