Через Дебри к звездам   ::   Клыгин Александр

Альф оказался сложной джазовой последовательностью со множеством импровизаций. Маклауд был торжественным гимном. Сэр Эльдорадо явился Джону Дебри как чудо, составленное из звуков электронных синтезаторов со своей долей джазовой импровизации. И было еще одно существо – Дебри всегда помнил о нем, но лишь самым краешком сознания. Оно было соткано из чистого белого света или из одной кристально чистой высокой ноты…

А Вселенная была сложной симфонией – все эти мелодии были вписаны в нее, они играли поочередно, иногда смешиваясь и создавая шум, но этот шум был лишь частью общего замысла. Всю симфонию Вселенной целиком Дебри услышать не мог, но теперь он хотя бы отдаленно представлял себе, что это такое и как это существует.

Затем в мир вернулся Нью-Йорк – небоскребы в лучах заката на секунду напомнили Дебри то великолепие, куда отправился Эльдорадо. Ветер принес обрывки песни группы «Savage Garden»: «And I will fly into the moon and back…» И Дебри снова понял, что нужно делать. Ему захотелось услышать свою собственную мелодию, и он знал способ это сделать.



Как Кастанеда над Нью-Йорком

(или как фанера над Парижем)

Дебри побежал к краю крыши. Известно, что Карлос Кастанеда однажды прыгнул в пропасть с обрыва – и остался жив. У Джона Дебри не было под ногами подходящего обрыва. У Дебри была только крыша небоскреба и сотня этажей до земли. Ничего, тоже сойдет.

Прыгнув и воспарив над землей, Дебри впервые в жизни ощутил абсолютную свободу.