JК
Игра киллера :: Бонансинга Джей
Страница: 36 из 374Мэйзи хотела, чтобы все стало серьезно.
Джо хотел, чтобы все оставалось по-прежнему.
Но в данный момент Мэйзи билась с мужчиной совсем другого типа, с человеком по имени Деррик Хальберстам, одной из самых печально известных язв сцены, бывшим проклятием «Метрополитен-опера» и приятелем Джерома Хайнса и Беверли Силлз. Мэйзи гримировала сэра Деррика к генеральной репетиции «Тристана и Изольды», которая должна была состояться сегодня вечером. Мэйзи готовила Хальберстама к появлению на сцене в первом акте. Хальберстам будет изображать Тристана, окровавленного после средневекового морского боя. Самой любимой оперой Мэйзи из всего вагнеровского наследия была «Тристан и Изольда», со всеми этими отсечениями головы, войнами или кораблекрушениями. Чтобы выложить все, что может, Мэйзи использовала новый, экспериментальный грим для ран.
– Последний штрих, – сказала она и вынула из нагрудного кармана маленькие маникюрные ножницы.
Отщипнув конец пустышки, она выбросила остаток в ближайшую урну, а резиновый кончик осторожно засунула в левую ноздрю Хальберстама.
– Боже милостивый! – гнусаво вскрикнул актер. – Что ты там делаешь?
– У тебя нос должен быть распухшим.
– Осторожно там своими ногтями!
За спиной Мэйзи послышался шум – звук шагов у двери на сцену.
– Привет!
Мэйзи резко повернулась на голос.
Сперва она никого не увидела. Около задника был целый лес старых кабелей, шкивов и противовесов.
Джо хотел, чтобы все оставалось по-прежнему.
Но в данный момент Мэйзи билась с мужчиной совсем другого типа, с человеком по имени Деррик Хальберстам, одной из самых печально известных язв сцены, бывшим проклятием «Метрополитен-опера» и приятелем Джерома Хайнса и Беверли Силлз. Мэйзи гримировала сэра Деррика к генеральной репетиции «Тристана и Изольды», которая должна была состояться сегодня вечером. Мэйзи готовила Хальберстама к появлению на сцене в первом акте. Хальберстам будет изображать Тристана, окровавленного после средневекового морского боя. Самой любимой оперой Мэйзи из всего вагнеровского наследия была «Тристан и Изольда», со всеми этими отсечениями головы, войнами или кораблекрушениями. Чтобы выложить все, что может, Мэйзи использовала новый, экспериментальный грим для ран.
– Последний штрих, – сказала она и вынула из нагрудного кармана маленькие маникюрные ножницы.
Отщипнув конец пустышки, она выбросила остаток в ближайшую урну, а резиновый кончик осторожно засунула в левую ноздрю Хальберстама.
– Боже милостивый! – гнусаво вскрикнул актер. – Что ты там делаешь?
– У тебя нос должен быть распухшим.
– Осторожно там своими ногтями!
За спиной Мэйзи послышался шум – звук шагов у двери на сцену.
– Привет!
Мэйзи резко повернулась на голос.
Сперва она никого не увидела. Около задника был целый лес старых кабелей, шкивов и противовесов.