Дворец барона Зака Садерлендского был обнесен довольно приличной каменной стеной. В благословенном Бусоне, как и во всех прочих уважающих себя столицах, по ночам пошаливали. А тут еще и Корус, ночной сторож Либии, явно запаздывал с выходом на небосвод, обрекая магистра на полную беспомощность в непроглядной тьме. К счастью, спутник Пигала чувствовал себя в этой непростой ситуации как рыба в воде. Он без труда вскарабкался на стену и втащил за собой достойнейшего дознавателя. Потом столь же легко и непринужденно, миновав освещенный факелами участок обширного двора, скользнул в распахнутое чьей-то заботливой рукой окно. И пока Пигал с трудом обретал утерянное дыхание, Летучий Зен страстно лобызал оказавшуюся здесь явно не случайно девицу. Магистру не хотелось быть помехой чужому счастью, но он все-таки напомнил шкиперу о делах более важных.
– А он не вор? – Патлатая девица с подозрением оглядела юркую фигурку сиринца.
– Самый порядочный наниматель из всех, кого я встречал на своем пути,– обиделся за магистра Летучий Зен и сыпанул в передник своей подружки горсть монет.
Аргумент в пользу Пигала Сиринского произвел сильное впечатление, и больше вопросов не последовало.
– Вот он,– вдруг тихо произнес Летучий Зен и предостерегающе положил руку на плечо сиринца.
Небольшая группа всадников въезжала в распахнутые ворота. Навстречу им из дворца вышли несколько человек с факелами в руках, среди которых магистр опознал долговязую фигуру правителя Мессонской империи Гига Сигирийского.