Черти   ::   Масодов Илья

Ваня аж мычал от старания, но выходила у него только сама Клава: черная, в валенках и все время почему-то улыбающаяся. Это особенно не нравилось Клаве, но она не ругала Ваню, которого все равно бесполезно было ругать.

О Варваре Клава помнила все время, даже когда спала. Каждый вечер, перед тем, как отправиться в Ванину комнату, она становилась на колени в уголку и молилась, прося Варвару быстрее прийти, при этом Клава часто плакала, недолго, совсем чуть-чуть, и просила у Варвары прощения за все свои плохие дела, чтобы она не обижалась и приходила все равно, а когда она придет, Клава будет делать только то, что скажет любимая Варенька, и больше ничего другого. Помолившись, Клава много раз крестилась и целовала нательный крестик, который снимала с себя только на ночь, перед тем, как лезть к Ване в постель.

Так проходили недели, и месяцы.

А потом наступил ужас.

Клава проснулась среди ночи и услышала тихий, стонущий плач Вани.

- Ты что? - спросила Клава.

- Скребется, - прошептал Ваня.

- Что? - не поняла Клава.

- Скребется, - выдавил из мертвенных губ Ваня, а слезы текли у него по щекам, крупные, как капли воды с весенних сосулек. - Скребется. В стекло.

Клава прислушалась.

- Ничего же не скребется, - сказала она. - Это тебе почудилось.

- Не почудилось, - сглотнув от страха, шепнул Ваня. - Ногтями в стекло.

Клава вылезла из-под одеяла, оделась, подошла к заиндевевшему причудливыми узорами окну, и вдруг увидела у нижней рамы, совсем внизу, темный след протертого инея. "Синичка", - подумала Клава.