Четвертое правило Мангуста   ::   Вайнин Валерий

А вслух произнес:

– В таком случае тебе должно быть известно, что скоро я сам выясню, кто ты, как меня разыскал и, главное…

– Черта с два ты выяснишь! Только драться и умеешь!

Вот те раз. А двойничок мой, оказывается, глуповатым считает меня. Забавный расклад.

– И главное, – невозмутимо продолжил я, – быстро докопаюсь, какое отношение ты имеешь к ограблениям с убийствами, под которыми стоит подпись «Француз».

Признаний, разумеется, я от него не ждал – просто хотел посмотреть на его реакцию. Он усмехнулся уголками губ.

– Ты Француз, я Француз. Родная мама нас не отличит, и на земле двоим нам тесно. Что на это скажешь?

– Послушаю тебя.

– Первые разумные слова. Я пришел сделать тебе предложение, от которого… сам понимаешь. Худой мир лучше доброй ссоры, не так ли?

Да он просто клоун какой-то. И внешность его продолжала меня тревожить. Как при столкновении в подворотне, что-то в нем было не так. Но что?

– Давай без сентенций, – сказал я. – В чем твое предложение?

Пройдясь из угла в угол, он отчеканил:

– Уезжай из Москвы – останешься жив, здоров и еще деньжат подкину. Сутки тебе на сборы.

– Как, как? – не поверил я ушам.

Он решил меня дожать:

– Уматывай, Француз. Теперь я здесь Француз, я Глеб Михайлович Грин. И только мне решать, кто здесь процветать будет, а кто станет трупом.

– А с женой как? – уточнил я. – Тебе оставить?

Он милостиво махнул рукой:

– Забирай, мне плевать.