JК
Четвертое правило Мангуста :: Вайнин Валерий
Страница: 86 из 399Но он (то ли благоразумие возобладало, то ли я был ему зачем-то нужен) лишь приказал:
– Ты поедешь.
Вася, которому хорошо было известно, чем все могло кончиться, пробормотал:
– Ну, блин, Пал Тимофеич…
Игнат поспешно предложил:
– Отстань, Хлыст. Человек не голоден, у него диета. Поехали, пора сделку обмыть.
Но господин с тростью, похоже, сделался невменяем. Глаза его присосались ко мне, как пиявки, губы подрагивали от злости:
– Лезь в машину. Нужно обсудить кое-какой проект. Не залупайся, фраер.
Возможно, у Павла Тимофеевича временно помутился рассудок… Возможно, он просто не переносил ни в чем отказа. Копаться в этом у меня не было ни малейшей охоты. Я взглянул на побледневшего Папаню:
– Надрать бы тебе уши, Игнат. И за приглашение в «Арагви», и за случайную эту встречу.
Игнат промолчал. Еще бы! Ему с милым этим дядюшкой предстоит деньги делать, и небось немалые. Ладно, мне-то что? Я направился к своему «жигуленку».
– Стой! – приказал Павел Тимофеевич. И, поскольку я не внял, крикнул одному из охранников: – Давай, Гринь! Ткни его мордой в дерьмо!
На что Игнат угрюмо заметил:
– Хлыст, я тебя предупреждал.
На пути моем возник амбал, меланхолично жующий жвачку. На сонной его физиономии читалось: «Мне лично ты – до фени. Но раз хозяин приказал…» Он встал в низкую стойку и приготовился к атаке. Боже, как все они надоели! Сколько их было за двести с лишним лет!.. Я дал ему шанс.
– Тебе за это не платят, – сказал я.
– Ты поедешь.
Вася, которому хорошо было известно, чем все могло кончиться, пробормотал:
– Ну, блин, Пал Тимофеич…
Игнат поспешно предложил:
– Отстань, Хлыст. Человек не голоден, у него диета. Поехали, пора сделку обмыть.
Но господин с тростью, похоже, сделался невменяем. Глаза его присосались ко мне, как пиявки, губы подрагивали от злости:
– Лезь в машину. Нужно обсудить кое-какой проект. Не залупайся, фраер.
Возможно, у Павла Тимофеевича временно помутился рассудок… Возможно, он просто не переносил ни в чем отказа. Копаться в этом у меня не было ни малейшей охоты. Я взглянул на побледневшего Папаню:
– Надрать бы тебе уши, Игнат. И за приглашение в «Арагви», и за случайную эту встречу.
Игнат промолчал. Еще бы! Ему с милым этим дядюшкой предстоит деньги делать, и небось немалые. Ладно, мне-то что? Я направился к своему «жигуленку».
– Стой! – приказал Павел Тимофеевич. И, поскольку я не внял, крикнул одному из охранников: – Давай, Гринь! Ткни его мордой в дерьмо!
На что Игнат угрюмо заметил:
– Хлыст, я тебя предупреждал.
На пути моем возник амбал, меланхолично жующий жвачку. На сонной его физиономии читалось: «Мне лично ты – до фени. Но раз хозяин приказал…» Он встал в низкую стойку и приготовился к атаке. Боже, как все они надоели! Сколько их было за двести с лишним лет!.. Я дал ему шанс.
– Тебе за это не платят, – сказал я.