Четвертое правило Мангуста   ::   Вайнин Валерий

Я опешил (очко в ее пользу) и осведомился:

– Что совершил Француз в указанное вами время?

Она вздохнула:

– Винный магазин на Таганке. Убит сторож.

– Приемом карате, – подхватил я. – И, разумеется, открытка с навязчивой подписью.

– Именно навязчивой, – согласилась Сычиха. Третье очко в ее пользу.

Что-то я наладился подсчитывать очки. Не к добру.

– И в связи с этим, – догадался я, – у вас ко мне предложение.

Она кивнула, отведя взгляд.

– Конечно, Француз, я под тебя покопаю, чтобы вполне убедиться, но… Я уже не верю, что это делаешь ты. Я, конечно, не Зигмунд Фрейд, но не тот ты человек, чтобы такое творить.

– Догадался, Штирлиц, – не удержался я.

Она развела руками:

– Ну не Штирлиц, айм сори. Но гниду эту я изведу.

Я бросил взгляд на облачка, затем – на хмурую Сычиху. И этот мир не казался мне уж столь безнадежным.

– Трудновато придется, Светлана Анатольевна.

Она отмахнулась:

– Разберусь. У меня вот какое предложение: уезжай из Москвы, Француз. Хоть на месячишко. Ляг на дно, чтоб ни одна собака не знала, где ты. И не высовывайся.

Черт возьми, это уж слишком. Не многовато ли желающих выпереть меня подальше?

– Какого рожна? – осведомился я нелюбезно.

Она снизошла до объяснений:

– Если ты свалишь, здесь останется лишь один Француз – которого мы ищем. Что бы он ни сделал, к тебе это уже не привяжут. Мы выйдем с ним стенка на стенку, без подставок Сваливай, пока я не возьму эту мразь.