Игра в гестапо   ::   Гурский Лев

– …Слов я не на-ай-ду-у-ууу!… Битву в углу неожиданно пресек Сорок Восьмой. Вперившись в окуляр, он внезапно пробормотал:

– Пойте-пойте! А вы – не мешайте ему петь! Я сам люблю вокал… Парня полюби-и-ла на свою беду, – замурлыкал он. – Пойте, пока я целюсь… Пятнадцать метров до точки схода… Иди-иди, американец…

Потасовка стихла сама собой. Господин Птахин отошел в другой угол – зализывать раны, а Дмитрий Олегович моментально замолчал. Ни один из его расчетов не оправдался. Даже кошмарное его пение не могло спасти Брюса Боура от пули. Сорок Восьмой был настоящим профессионалом.

– Эй, чего замолчали? – осведомился киллер. – Пойте, мне не мешает. Что, расхотели? Понимаю… Та-ак, пять метров, – продолжил он. – Три. О-о, шляпу снял. Сейчас мы его…

Курочкин закрыл глаза.

Ба-БАХ!!

Не открывая глаз, Курочкин подумал, что для снайперской винтовки с глушителем это чересчур громко. Совсем близко от него раздались топот и крики. Какие-то незнакомые голоса. Кто-то угрожающе засопел над самым ухом.

Осторожно-осторожно Дмитрий Олегович разомкнул веки.

Рядом с ним сидела здоровенная овчарка и скалила зубы. Человек в светло-синем обмундировании отдавал отрывистые команды. Подчиняясь им, господин Птахин и киллер Сорок Восьмой (без винтовки) уже стояли лицом к стене и подпирали обеими руками эту самую стену.