Игра в гестапо   ::   Гурский Лев

Отказываться от идеи серебряно-свадебного пирога для Терехиных ей очень уж не хотелось.

– Ничего, – решила она, наконец. – От яблок еще никто не умирал. Добавим к этому продукту еще бутылочку коньячку из моих запасов – и полный порядок. Танин этот твой сосуды сужает, коньяк расширяет. Так на так выходит… Давай-ка двигай в магазин.

Курочкин про себя чертыхнулся, но поздно: жена все-таки приняла решение, теперь ее и трактором не сдвинешь. Нечего и пытаться. Через полминуты он уже топтался у двери, почти смирившийся со своей участью.

– Не позже двух чтобы был дома, – напутствовала Валентина. – Иначе пеняй на себя.

– У меня, между прочим, часы сломались, – пробормотал Курочкин в последней отчаянной попытке уцепиться за порог родной квартиры.

– Будешь спрашивать время у прохожих, не маленький, – пресекла жалкое подобие бунта супруга. – Хотя… Ну-ка, подожди! – Валентина скрылась в своей комнате и вскоре вернулась оттуда с будильничком в руках. Курочкин и опомниться не успел, как древний бабушкин агрегат на двух с половиной камнях был с помощью желтой ленточки прилажен у него на груди. Дмитрий Олегович сразу ощутил себя коровой, которой только что повесили на шею колокольчик. «Это уже слишком! – решительно подумал он. – Я – кандидат медицинских наук, а не какая-нибудь буренка!»

– Я… – протестующе начал было Курочкин. И тут же заметил, что жена мрачно изучает белое пятно Мадагаскара на его брючине.