JК
Что-то кончится, что-то начнется :: Сапковский Анджей
Страница: 1 из 34---------------------------------------------
Анджей Сапковский
Что-то кончится, что-то начнется
Вот и обещанный рассказик, слегка наспех причесанный. Если можно, сопроводите его какими-нибудь пояснениями насчет того, что это шутка Сапека в угоду фанам и законной силы не имеет, а то потом не оберемся хлопот с вопросами — что да откуда и почему так, а не иначе…
Всем молодоженам, а особенно двоим из них.
I
Солнце просунуло огненные щупальца сквозь щели в ставнях, прошило комнату косыми, пульсирующими от кружащихся пылинок полосами света, залило ясным пламенем паркет и покрывающие его медвежьи шкуры, ослепительным блеском отразилось на пряжке пояска Йеннифэр. Поясок Йеннифэр лежал поперек туфельки на высоком каблуке. Туфелька покоилась на белой рубашке с кружевами, а белая рубашка — на черной юбке. Один черный чулок висел на подлокотнике кресла, выполненном в форме головы химеры. Второго чулка и второй туфельки нигде не было видно. Геральт вздохнул. Йеннифэр любила раздеваться быстро и с размахом. Придется мириться с этой привычкой. Другого выхода нет.
Он встал, отворил ставень, выглянул. От озера, гладкого как поверхность зеркала, поднимался пар, листья прибрежных берез и ольх лоснились от росы, дальние луга покрывал густой туман, висящий словно паутина прямо над верхушками трав.
Йеннифэр пошевелилась под периной, невнятно забормотала. Геральт вздохнул.
— Отличный день, Йен.
Анджей Сапковский
Что-то кончится, что-то начнется
Вот и обещанный рассказик, слегка наспех причесанный. Если можно, сопроводите его какими-нибудь пояснениями насчет того, что это шутка Сапека в угоду фанам и законной силы не имеет, а то потом не оберемся хлопот с вопросами — что да откуда и почему так, а не иначе…
Всем молодоженам, а особенно двоим из них.
I
Солнце просунуло огненные щупальца сквозь щели в ставнях, прошило комнату косыми, пульсирующими от кружащихся пылинок полосами света, залило ясным пламенем паркет и покрывающие его медвежьи шкуры, ослепительным блеском отразилось на пряжке пояска Йеннифэр. Поясок Йеннифэр лежал поперек туфельки на высоком каблуке. Туфелька покоилась на белой рубашке с кружевами, а белая рубашка — на черной юбке. Один черный чулок висел на подлокотнике кресла, выполненном в форме головы химеры. Второго чулка и второй туфельки нигде не было видно. Геральт вздохнул. Йеннифэр любила раздеваться быстро и с размахом. Придется мириться с этой привычкой. Другого выхода нет.
Он встал, отворил ставень, выглянул. От озера, гладкого как поверхность зеркала, поднимался пар, листья прибрежных берез и ольх лоснились от росы, дальние луга покрывал густой туман, висящий словно паутина прямо над верхушками трав.
Йеннифэр пошевелилась под периной, невнятно забормотала. Геральт вздохнул.
— Отличный день, Йен.