Что-то кончится, что-то начнется   ::   Сапковский Анджей

IX

Послеполуденное время прошло под знаком всеобщего плача. Началось все с эликсира красоты. Эликсир, а точнее мазь, именуемая поскрипом, а на Старшей Речи — гламарией, при умелом применении удивительным образом улучшала внешность. Трисс Меригольд по просьбе гостящих в замке барышень приготовила большое количество гламарии, после чего барышни приступили к косметическим процедурам. Из-за запертых дверей комнат доносился плач Цириллы, Моны, Эитнэ и Кашки, которым запретили пользоваться гламарией — этой чести удостоилась лишь самая старшая из дриад, Моренн. Громче всех ревела Кашка.

Этажом выше рыдала Лилия, дочка Даинти Бибервельта, потому что оказалось, что гламария, как и большинство чар, совершенно не действует на хоббиток. В саду, в кустах терновника, точил слезу медиум женского пола, не знавший, что гламария вызывает насильственное протрезвление и сопутствующие ему симптомы, в том числе острую меланхолию. В западном крыле замка рыдала Анника, дочка войта Кальдемейна, которая не знала, что гламарию полагается втирать под глаза, свою долю съела и в результате получила расстройство желудка. Цири взяла свою порцию гламарии и натерла ею Кэльпи.

Поплакали также жрицы Иоля и Эурнейд, поскольку Йеннифэр наотрез отказалась надевать сшитое ими белое подвенечное платье. Не помогло и вмешательство Нэннеке. Йеннифэр ругалась, швырялась предметами и заклинаниями, повторяя, что в белом похожа на какую-то долбаную девственницу.