Чудо человека и другие рассказы   ::   Балабуха Андрей

От него и остались-то крохи фундамента да слабый контур, просматривающийся лишь с самолета; но проходит несколько лет, и вот ты находишь в книге фотографию, под которой написано: "Зиккурат Урнамму. Реконструкция". И постройка столь красива, столь органично вписывается в ландшафт, что невозможно не поверить -- да, именно так это выглядело когда-то, так и никак иначе. Палеоскульптор, по останкам человека воссоздающий его портрет; палеонтолог, по нескольким костям восстанавливающий облик динозавра, -- они могли бы понять то, с чем пришлось столкнуться мне.

Прежде всего надо было записать партитуру. После нескольких прослушиваний я справился с этой задачей довольно легко. Но потом( Потом начались муки. И впервые в жизни я мог сказать -- это были муки творчества.

Какое это магическое слово -- твор-чест-во. Созидание. Из ничего, из памяти, из собственной души извлечь музыку -- что может быть выше этого?! Но я извлекал ее только из инструмента и листов партитуры. Я был исполнителем -- неплохим исполнителем -- и не более того. А больше всего мне хотелось услышать: композитор Дмитрий Штудин. Тщеславие? Не знаю. Может быть. Хотя главное для меня в конечном счете было не это, а сам процесс творчества, процесс мне недоступный. Как говориться, бодливой корове бог рог не дает( И теперь мне представился единственный шанс. Единственный -- потому что в этой записи, которую Николай Михайлович просил меня восстановить, я почувствовал руку гения. Я сам не бог весть что. Но почувствовать гения, узнать его--это я могу. Тут просто невозможно ошибиться. Потому что гармония, настоящая гармония любого заставит остановиться в священном трепете.