Чужая война   ::   Игнатова Наталья Владимировна

– Ах, тетя Ганна, ну какая ты старуха? – Мягкий голос его повис под каменными сводами, опустился, как пуховое покрывало – Ты– женщина в самом расцвете своей красоты.

Эльрик вернулся с хлебом и мясом, прихватив по дороге свежей зелени. Почтительно поставил все это перед хозяйкой. Увернулся от подзатыльника. И снова разлил вино.

Посетителей не было. И так вот, вдвоем, потягивая «Молоко Драконессы», сидели они, пока не одолел Иоганну приятный, но необоримый хмель.

– Уезжаю я, тетя Ганна, – услышала она сквозь легкий шум в голове. – Ты извини, так уж получилось. Ганна хотела сказать:

– Не уезжай. Обещал ведь. – И, кажется, даже сказала, потому что услышала такое знакомое:

– Надо.

Потом ее несли на руках. И ей хотелось заплакать, но слез не было, а было чуть хмельное – и светлое, и грустное, но не очень – осознание расставания. Нового. Но, может быть, однажды он приедет и останется? Может быть. Даже скорее всего. Ганна слышала заботливый голос мужа. И Эльрика:

– Все, Джозеф. Она спит уже.

Джозеф спрашивал что-то про коня. Про припасы. Какое все это имело значение, если Эльрик опять уезжает? Что припасы? У нее, у Ганны, всегда заготовлены ему в дорогу и мясо, и сухари, и сушеные фрукты. И овес для его лошадей. Но зачем ему уезжать? Зачем?

– Я тебя очень люблю, – услышала она близко тихий голос Эльрика. И заснула.

– Ты ее до утра не трогай, – посоветовал де Фокс хозяину, отходя от кровати. – А завтра все в порядке будет.

– Куда вы уехали-то? – очень серьезно спросил Джозеф. – Когда ко мне спрашивать придут.