Чужая война   ::   Игнатова Наталья Владимировна

Все это время Наргиль стоял рядом и, как мне казалось, сочувственно молчал.

– Наргиль, будь готов к разговору самое позднее через три дня.

Что страшного, ответь,

В покое мирных дней?

Зачем холодный меч на брачном ложе?

Зачем так полон рог в безумии пиров,

А песни бардов так просты и пошлы?

Что гонит плетью в ночь?

Чьи призраки тревожат?

Что страшного быть может

В уюте и тепле?...

Горькая и какая-то отчаянная песня преследовала меня. Кина спела ее однажды на каком-то из наших привалов. Песня о нас. О нас четверых. Она неуместна была на Айнодоре.

Поначалу я чуть не сбежал отсюда. Весь этот праздник, все это... Это было настолько не мое, настолько далеко от меня. От монаха ордена Белого Креста. От бойца класса «элита». Я так и не смог почувствовать себя принцем. Я был бойцом ордена. Тем, кто приходит куда угодно, выполняет задание и исчезает. Здесь же все было наоборот. Не я приходил, а меня везли («Дорогу Его Высочеству!»). Не я делал что-то, а за меня делали («Первое блюдо Его Высочеству!»). И, самое главное, я не мог смыться. Вокруг меня постоянно находилось около двадцати эльфов.

Дойдя в своих размышлениях до этого, я понял, что так и не стал эльфом. По воспитанию, убеждениям, по всей моей сознательной жизни я был человеком. Нет, я, конечно, знал, что я эльф. Но я был им только по крови.

Прямой не дашь ответ

Ты даже Божьим слугам,

Но мне, шуту и другу,

Ответом твой оскал.