JК
Чужая война :: Игнатова Наталья Владимировна
Страница: 625 из 705Он привык к нему. Почти не обращал внимания, машинально укрощая вспыхивающую иногда черную ярость. Однако болезнь начала развиваться, пожирая его изнутри. Зверь набирал силу, а шефанго слабел.
Эльрик не знал, когда это началось. Но, вспоминая, снова и снова пропуская через память события последних лет, месяцев, дней, он решил для себя, что Зверь набрал силы, когда появилась Кина.
И испугался по-настоящему. Получалось, что меньше, чем за месяц или за три месяца, ведь для него, уходившего в Гнилой мир, время текло иначе, Зверь набрал сил больше, чем за прошедшие тысячи лет. А магия подсказала ему способ вырываться на волю, вообще не чувствуя преград. Почему-то именно магия. Эльрик-маг был бессилен там, где еще мог что-то сделать Эльрик-воин. Простенькие заклинания не несли в себе угрозы. Но стоило решиться на что-то большее, и хриплый рык Зверя эхом отдавался в душе, и скрежетали его когти, когда рвалось на свободу черное безумие.
Император боялся собственной магии.
И боялся себя.
Но в бою, с Мечом в руках, убивая и калеча, он словно соскальзывал сознанием по белой плоскости клинка. И тогда ледяное спокойствие воцарялось в душе...
Точнее, пустота воцарялась там.
А душа – она исчезала.
Вместе со Зверем.
Веселая ярость вырывалась смехом сквозь оскаленные клыки. Но разум не захлестывало черной пеленой безумия. Эльрик рубился так, словно Зверь был на свободе. И все же он – или Меч – сохранял сознание ясным, а сердце спокойным.
Эльрик не знал, когда это началось. Но, вспоминая, снова и снова пропуская через память события последних лет, месяцев, дней, он решил для себя, что Зверь набрал силы, когда появилась Кина.
И испугался по-настоящему. Получалось, что меньше, чем за месяц или за три месяца, ведь для него, уходившего в Гнилой мир, время текло иначе, Зверь набрал сил больше, чем за прошедшие тысячи лет. А магия подсказала ему способ вырываться на волю, вообще не чувствуя преград. Почему-то именно магия. Эльрик-маг был бессилен там, где еще мог что-то сделать Эльрик-воин. Простенькие заклинания не несли в себе угрозы. Но стоило решиться на что-то большее, и хриплый рык Зверя эхом отдавался в душе, и скрежетали его когти, когда рвалось на свободу черное безумие.
Император боялся собственной магии.
И боялся себя.
Но в бою, с Мечом в руках, убивая и калеча, он словно соскальзывал сознанием по белой плоскости клинка. И тогда ледяное спокойствие воцарялось в душе...
Точнее, пустота воцарялась там.
А душа – она исчезала.
Вместе со Зверем.
Веселая ярость вырывалась смехом сквозь оскаленные клыки. Но разум не захлестывало черной пеленой безумия. Эльрик рубился так, словно Зверь был на свободе. И все же он – или Меч – сохранял сознание ясным, а сердце спокойным.