Чужая война   ::   Игнатова Наталья Владимировна

Ведь любой шефанго с молоком матери впитывает ужас перед черной яростью.

А может быть, надежда действительно умирает последней.

Эльрик почистил коней. Одного отпустил. Второго заседлал. Расчесал ему хвост и гриву. Сел верхом и ровной рысью отправился в город.

Стража на воротах пропустила его, не задавая вопросов. Хуже того, солдаты отсалютовали копьями и взяли «на караул», когда шефанго проезжал под высокими каменными сводами.

Готхельм был обнесен тремя стенами. Столица империи росла постоянно, но готы никогда не ленились укреплять новые кварталы.

И через вторые ворота Эльрик проехал как почетный гость, в перекрестье взглядов, под сдавленный шепот в спину.

Если бы он мог видеть себя со стороны, он понял бы, почему гордые готские бойцы так почтительны к нелюдю. Но он не видел.

Перстень императора грел левую руку, магия его начала работать без приказа, окружая шефанго ореолом Власти и Могущества.

Эльрик не чувствовал этого.

Зато чувствовал, как леденит другой перстень, в оплавленной серебряной оправе. Холод этот пронизывал до самого сердца. И била невольная дрожь. И с пронзительной, до воя, до крика, тоской вспоминалось солнце в Степи.

Эльрик ухмыльнулся, проезжая под третьими воротами. И копья дрогнули в руках стражников.

Мимо них проследовал властелин, как видение, как тягостный кошмар. А ведь в Готхельме никогда не боялись Властвующих.