JК
Чужой среди чужих (Сварог - 7) :: Бушков Александр Александрович
Страница: 161 из 260Правда, вино было легкое, по-настоящему праздничное -- ниоткуда не торчали ноги упившихся, никто не рвал друг на друге рубахи. Сварог самокритично подумал: у нас, с этаким бесплатным чаном, давно бы все опошлили до полной похабщины... И отпил из кружки, скупо, пару глотков -- ему приходилось сиживать в молдавских винных погребах, и он хорошо помнил коварство молодого вина: льется в глотку как родниковая водичка, но стакана после четвертого вдруг обнаружишь, что блаженно покоишься под столом...
Вскоре компания странствующих купцов как-то незаметно распалась. Сначала где-то в хороводе исчез боцман Блай, потом потерялся один из матросов -- Чаба его, кажется, звали, -- туманно объяснив про живущего поблизости кума, потом пропали остальные двое, которых Сварог пока еще не знал по именам, а спустя немного времени рядом не оказалось ни капитана Зо, ни Борна, и Сварог остался один, не особенно этому огорчившись. Он стоял, прислонившись к столбу, поддерживавшему навес над чаном, отпивал по глотку из тяжелой глиняной кружки и чувствовал себя прекрасно. Особенно когда с приятностью озирал женщин, благо посмотреть было на что: у легких рубах вырезы глубокие, на обнаженных шеях ожерелья из древних золотых монет, кавалеры, ухарски вскрикивая, кружат дам, волнующе взметываются короткие юбки, грохочут барабаны, свищут дудки, старики невольно выпрямляют спины, подростки, прячась в боковых улочках, подталкивают друг друга в спину, но на площадь выйти не решаются.
Вскоре компания странствующих купцов как-то незаметно распалась. Сначала где-то в хороводе исчез боцман Блай, потом потерялся один из матросов -- Чаба его, кажется, звали, -- туманно объяснив про живущего поблизости кума, потом пропали остальные двое, которых Сварог пока еще не знал по именам, а спустя немного времени рядом не оказалось ни капитана Зо, ни Борна, и Сварог остался один, не особенно этому огорчившись. Он стоял, прислонившись к столбу, поддерживавшему навес над чаном, отпивал по глотку из тяжелой глиняной кружки и чувствовал себя прекрасно. Особенно когда с приятностью озирал женщин, благо посмотреть было на что: у легких рубах вырезы глубокие, на обнаженных шеях ожерелья из древних золотых монет, кавалеры, ухарски вскрикивая, кружат дам, волнующе взметываются короткие юбки, грохочут барабаны, свищут дудки, старики невольно выпрямляют спины, подростки, прячась в боковых улочках, подталкивают друг друга в спину, но на площадь выйти не решаются.