JК
Дьявольская субмарина :: Ковякин Сергей
Страница: 10 из 103На веки вечные!
— Все-таки ты на редкость туп и вульгарен, мой верный идиот Глюм…
Слова, что молча, не разжимая рта, произнёс высокий, как бы проявились в воздухе подобно рекламной строке, затем мириады льдинок, их составлявших, осыпались с лёгким шорохом изморози, тут же тая.
— Все эти семь тысяч лет, что я знаю тебя по твоей верной шакальей службе, мой преданный дурак, — позвякивали льдинки, — ты неизменно действуешь по старинке. Хватаешь в первую очередь за глотку тело, а надо хватать душу…
— Душу за глотку? — Глюм пожал плечами. — Не обучен, ваша Темность! Дубинкой по затылку, иголки под ногти, факелом в морду… Дёшево и сердито!
— Дуботолк! Возьми его за струночку в душе и тихонечко — дзинь…
«Дзинь-нь-нь», — задребезжало последнееслово, осыпаясь поверх подтаявшего сугробика.
От всплывшей субмарины, мелко вздрагивая на зыби утихавших волн, отвалила шлюпка. Весла дружно ударили о воду. Загребной стал что-то громко и ритмично выкрикивать на древнеарамейском. Сумрачные бритоголовые матросы, напряжённо и безрадостно скалясь, мерно сгибались и разгибались.
«Мы зря сюда заявились, — невольно подумал Глюм, забыв о невозможности своих мыслей быть потаёнными. Он недоверчиво озирал спящий город, вольно и красиво раскинувшийся на сопках.
— Все-таки ты на редкость туп и вульгарен, мой верный идиот Глюм…
Слова, что молча, не разжимая рта, произнёс высокий, как бы проявились в воздухе подобно рекламной строке, затем мириады льдинок, их составлявших, осыпались с лёгким шорохом изморози, тут же тая.
— Все эти семь тысяч лет, что я знаю тебя по твоей верной шакальей службе, мой преданный дурак, — позвякивали льдинки, — ты неизменно действуешь по старинке. Хватаешь в первую очередь за глотку тело, а надо хватать душу…
— Душу за глотку? — Глюм пожал плечами. — Не обучен, ваша Темность! Дубинкой по затылку, иголки под ногти, факелом в морду… Дёшево и сердито!
— Дуботолк! Возьми его за струночку в душе и тихонечко — дзинь…
«Дзинь-нь-нь», — задребезжало последнееслово, осыпаясь поверх подтаявшего сугробика.
От всплывшей субмарины, мелко вздрагивая на зыби утихавших волн, отвалила шлюпка. Весла дружно ударили о воду. Загребной стал что-то громко и ритмично выкрикивать на древнеарамейском. Сумрачные бритоголовые матросы, напряжённо и безрадостно скалясь, мерно сгибались и разгибались.
«Мы зря сюда заявились, — невольно подумал Глюм, забыв о невозможности своих мыслей быть потаёнными. Он недоверчиво озирал спящий город, вольно и красиво раскинувшийся на сопках.