Страница:
25 из 26
И все четвертьвека, всю оставшуюся жизнь, прожил в комнатушке, отведенной ему судебным ведомством (!) в так называемом районном пансионате. Впрочем, насколько я знаю, был он совершенно одинок, без единого родственника на всем белом свете.
Довольно долгое время были мы с ним в состоянии настороженного нейтралитета. Но, слава Богу, никаких претензий к моей работе у него не случалось, и понемногу стал он захаживать ко мне домой - сыграть в шахматы, попить чайку, а то и отобедать. Я к нему привязался, а Алиса (жена моя) просто души в нем не чаяла. Но у нас с ним такие отношения сложились, повторяюсь, не сразу, а вот с так называемыми простыми людьми, в частности, со страдальцами, которых пользовала наша больница, он сходился необычайно легко. Конечно, доброе слово для больного - великое подспорье, но не одни только добрые слова имелись в бездонном арсенале Моисея Наумовича. Его, "лекаря мертвых" высочайшего класса, вызывали проконсультироваться в сложных случаях и к живым, - вызывали, разумеется, те из моих коллег, что были постарше и поумнее. "Я - старый врач, Алексей Андреевич, - говаривал он мне с усмешкою. - А покойник - тот же больной, только в лекарствах больше не нуждается и в сочувствии тоже". Так или иначе, за четверть века своего служения городу он обрел множество добрых знакомых, особенно людей пожилых, и его охотно приглашали на семейные праздники, даже и на крестины всевозможных внуков и правнуков ("несмотря что еврей"), а уж на похороны и поминки - непременно.
|< Пред. 22 23 24 25 26 След. >|