ДЕЛО ЧЕЛОВЕКА   ::   Герролд Дэвид

 – Как ты снял эту? – Он уставился в широко открытый рот одной из тысяченожек.

– Какую? А, эту. Сквозь стекло. Вот частичка грязи на нем, она пыталась его прокусить. Из-за грязи фокусировка не очень хороша, но это единственный способ, каким я смог заглянуть ей в рот. Они быстро поняли, что не могут пройти сквозь стекло и прекратили делать выпад, когда я подносил к нему палец. Вот откуда грязь. Смотри, вот эта четче – я снял до того, как она поцарапала стекло.

Тед рассмотрел пристальнее: – Дай-ка мне лупу. Вот, смотри – что ты об этом скажешь?

– Эй! Я не замечал этого прежде – второй ряд зубов!

– М-м-м, – сказал Тед. – Удивляюсь, как она не откусывает язык.

– Это моляры!, – сказал я. – Видишь? Они не такие острые. Первый ряд – для откусывания, эти – для размалывания. И погляди – не видишь что-нибудь еще дальше?

– Э-э, я не уверен. Глубже – страшно темно.

– Мы можем оцифровать и компьютером улучшить разрешение, но не похоже ли это на третий ряд?

– Не могу сказать. Может быть.

Я глянул на него. – Тед, может, у этой штуки все зубы и зубы вниз по горлу.

Поэтому они могут есть так много и такие разные вещи. К тому времени, когда еда достигнет желудка, она превращается в пульпу. Им все еще нужны сильные желудочные кислоты, но теперь еда имеет гораздо большую площадь поверхности, предоставленную действию энзимов.

– Что ж, это делает их несколько более… достоверными. – Тед улыбнулся.