JК
Дальняя дорога :: Тупицын Юрий Гаврилович
Страница: 30 из 408Знаете, человек может говорить разные вещи: правду, неправду, полуправду, он может и ничего не говорить – молчать, и все. В поступках человек более открыт, особенно если у него не совсем чистая совесть. А после боя вы с ним поговорите по душам. Нервная и физическая разрядка, знаете ли, располагает к откровенности.
Лорка не мог сдержать иронической усмешки. Соколов мгновенно уловил её и погрустнел.
– Понимаю, вас коробят мои деловые наставления. – Эксперт вздохнул, хмуря свои белесые брови. – Но что поделаешь? Такова уж наша экспертная доля.
Он помолчал и снова перешёл на деловой тон:
– И одно условие напоследок. О нашем разговоре, особенно о подозрениях относительно Хельга, никто знать не должен. О гибели Тимура Корсакова тоже пока умолчите.
– Но ведь меня будут о нем спрашивать. – Лорка взглянул на Соколова с удивлением.
– Ну и что? Мало ли о чем спрашивают любопытные люди. Отмолчитесь, придумайте что-нибудь.
Удивление Лорки сменилось лёгким любопытством.
– Значит, я должен врать?
Соколов спокойно встретил его пристальный, тяжёлый взгляд и твёрдо сказал:
– Иногда ложь – благо.
– Хорошо, – после раздумья согласился Лорка, – но одному человеку я, разумеется, расскажу обо всем – своей жене.
Соколов нахмурился.
– Институт юридических жён, – в его голосе звучали назидательные нотки и некоторое раздражение, – отменён комитетом общественных отношений полвека тому назад.
Лорка не мог сдержать иронической усмешки. Соколов мгновенно уловил её и погрустнел.
– Понимаю, вас коробят мои деловые наставления. – Эксперт вздохнул, хмуря свои белесые брови. – Но что поделаешь? Такова уж наша экспертная доля.
Он помолчал и снова перешёл на деловой тон:
– И одно условие напоследок. О нашем разговоре, особенно о подозрениях относительно Хельга, никто знать не должен. О гибели Тимура Корсакова тоже пока умолчите.
– Но ведь меня будут о нем спрашивать. – Лорка взглянул на Соколова с удивлением.
– Ну и что? Мало ли о чем спрашивают любопытные люди. Отмолчитесь, придумайте что-нибудь.
Удивление Лорки сменилось лёгким любопытством.
– Значит, я должен врать?
Соколов спокойно встретил его пристальный, тяжёлый взгляд и твёрдо сказал:
– Иногда ложь – благо.
– Хорошо, – после раздумья согласился Лорка, – но одному человеку я, разумеется, расскажу обо всем – своей жене.
Соколов нахмурился.
– Институт юридических жён, – в его голосе звучали назидательные нотки и некоторое раздражение, – отменён комитетом общественных отношений полвека тому назад.