Дальняя дорога   ::   Тупицын Юрий Гаврилович

– Почему?

Посланец замялся, обдумывая свой, очевидно, нелёгкий ответ. И в этот момент догадка, бродившая в мозгу Тимура, обрела наконец сознательные формы.

– Вы жалеете нас? – в упор, грубовато спросил он.

Посланец медленно откинулся на спинку кресла.

– Да. Мы жалеем вас, – сказал он и, несмотря на мягкость тона, в нем слышалось нечто уверенное, похожее на упрямство. – Но мы и восхищаемся вами.

Корсаков молчал, не зная, как реагировать на эту фразу, а посланец негромко, без эмоциональных нажимов и акцентов продолжал:

– Нас восхищает ваше неуёмное стремление к вселенскому самоутверждению, но мы скорбим, замечая, как вы наивны и беспомощны в бытовых, житейских делах. Нас трогает ваше упрямство, с которым вы пытаетесь сбросить бремя животного прошлого, но пугает странное бессилие перед грубыми голосами древних инстинктов. Мы понимаем и разделяем человеческую готовность к самопожертвованию во имя счастья других, но нас настораживает глухая вражда, которая вдруг и по мелочным поводам вспыхивает между отдельными людьми. Нас страшит тревожное соседство, в котором расцветает любовь и ненависть мужчин и женщин. Струны этих накалённых чувств спутываются иногда в такой клубок, что распутать его невозможно – его можно лишь рассечь или уничтожить, а за этой мучительной операцией всегда стоит трагическое потрясение.