Страница:
101 из 171
Труба же стояла сама по себе, исполинский стебель невиданного растения, выдуманного моим Костей!
Это была победа!
Мы переглянулись с Костей, я дала условный знак первому дежурному машинного зала — им была дочка Ивана Тимофеевича Люда, — и над входом в «избушку» вспыхнула сигнальная лампочка. Ее свет был едва различим в яркий, солнечный день.
Но это была первая электрическая лампочка, зажженная здесь энергией Солнца пустыни.
Что тут было, Катя!
Началась вакханалия. Ребята превратились в исступленных дикарей на празднике огня. Они выплясывали, прыгали, кувыркались через голову, хохотали, падали, снова вскакивали, кружились. Ты, конечно, догадываешься, что я не отставала от них.
И, пожалуй, была среди них главной жрицей, вакханкой, «бестией», как сказала наблюдавшая этот «шабаш» мама.
Я схватила Костю за руки, и мы кружились как дети.
Один только дядька Черномор стоял в стороне, улыбаясь в усы.
Так и запомнился мне этот день, «день кружения». Кружилось колесо ветротурбины (на этот раз завергелось-таки!), кружились и все мы, строители ветростанции «ВП» (Высоких Песков).
Я знала, что у Кости уже сложилась традиция отмечать заметные дни своей жизни составлением этюдов. И я попросила его составить такой этюд, который отразил бы наше «кружение»
в день запуска ветростанции. Костя пообещал и сдержал свое слово.
Мне нравится его новый этюд, — может быть, потому, что будит воспоминания этого счастливого дня…
Меня радует, что я могу тебе написать все про этот этюд. Как хорошо, что Ваня помог тебе научиться понимать шахматы!
И ничего, что ты по-настоящему «заболела» шахматами.
|< Пред. 99 100 101 102 103 След. >|