JК
Дар Каиссы :: Казанцев Александр
Страница: 42 из 171Он побывал в Ленинграде, Киеве, Самарканде и теперь возвращается в Канаду.
— В Средней Азии было очень жарко, — говорил он. — И я размышлял там о ваших энергетических трубах. Жаль, у нас в Канаде нет таких жарких мест. Однако для деловых целей это не имеет значения. Мир велик, жарких мест в нем много.
И в заключение он спросил о задуманном Костей этюде. Только он вспомнил об этом! Он, а не Вика!..
Костя Куликов, желая быть вежливым, согласился на прощальную встречу в шахматном клубе, пообещав канадцу показать свое новое произведение.
Александр Максимович ван дер Ланге был одет в какой-то немыслимый по расцветке спортивный костюм, какие, очевидно, носят у них там, за океаном. Галстук был бабочкой, что особо подчеркивало его обычное надменно-серьезное выражение лица.
Канадец встретил Костю почтительной улыбкой и сразу же сделал удивленные глаза, разглядывая Куликова.
— Да, да, я постригся, — смущенно признался Костя. — Надоела мне эта грива.
— Вы стали какой-то другой.
— Нет, все тот же, только с виду другой.
Костя остригся «под польку» на другой же день после поражения, тщетно прождав Викиного звонка. Он снял свою пышную шевелюру, потому что ему показалось, что она нравилась Вике.
Недаром на прощание она запустила в нее свои пальцы в «первое их утро»…
— Без длинных волос вы стали старше, строже. Ну да бог с ней, с модой,
— говорил Александр Максимович, усаживаясь рядом с «шахматным маэстро» за выбранный ими столик.
— В Средней Азии было очень жарко, — говорил он. — И я размышлял там о ваших энергетических трубах. Жаль, у нас в Канаде нет таких жарких мест. Однако для деловых целей это не имеет значения. Мир велик, жарких мест в нем много.
И в заключение он спросил о задуманном Костей этюде. Только он вспомнил об этом! Он, а не Вика!..
Костя Куликов, желая быть вежливым, согласился на прощальную встречу в шахматном клубе, пообещав канадцу показать свое новое произведение.
Александр Максимович ван дер Ланге был одет в какой-то немыслимый по расцветке спортивный костюм, какие, очевидно, носят у них там, за океаном. Галстук был бабочкой, что особо подчеркивало его обычное надменно-серьезное выражение лица.
Канадец встретил Костю почтительной улыбкой и сразу же сделал удивленные глаза, разглядывая Куликова.
— Да, да, я постригся, — смущенно признался Костя. — Надоела мне эта грива.
— Вы стали какой-то другой.
— Нет, все тот же, только с виду другой.
Костя остригся «под польку» на другой же день после поражения, тщетно прождав Викиного звонка. Он снял свою пышную шевелюру, потому что ему показалось, что она нравилась Вике.
Недаром на прощание она запустила в нее свои пальцы в «первое их утро»…
— Без длинных волос вы стали старше, строже. Ну да бог с ней, с модой,
— говорил Александр Максимович, усаживаясь рядом с «шахматным маэстро» за выбранный ими столик.