JК
Дельта (Мир пауков - 5) :: Уилсон Колин
Страница: 253 из 266Теперь же, в сравнении с зеленью полей и лесов, окружающих паучий город, здешнийландшафт казался скудным и негостеприимным. Вместе с тем, теплый воздух навеял память о Хролфе, Торге и об отце, и вкрадчивой тенью просочилось в сердце бередящее чувство утраты.
Когда за час до сумерек остановились, впереди уже высились горы. Это было неподалеку от места, где на Найла напал бойцовый паук. Помнится, тем вечером трапезу составляло вяленое мясо грызуна да черствый хлеб, запитый кокосовым молоком. Теперь они вечеряли жареной рыбой - матросы наловили, пока шли морем - свежим хлебом, козьим сыром и овощами, а запили все медом, что хранился охлажденным в колбе, упрятанной в набитый соломой короб. Как ни приятно было подремывать, уютно устроившись возле костра, под душещипательные баллады матросов о Шенандо и Рио Гранде, сон сморил Найла задолго до того, как у моряков истощился репертуар. Поднялись за пару часов до рассвета и в путь двинулись, когда на небе еще мерцали звезды. В переходе это была самая сложная часть - подъем десять миль до верхней границы перевала - и завершить ее хотелось до того, как жара сделает восхождение непереносимым. Рассвело, когда отряд вплотную уже подошел к подножию последнего, самого крутого склона. Матросы, даром что богатырского сложения и в превосходной физической форме, стали выказывать признаки усталости. Найл поглядел на тяжело дышащего Манефона.
- Тебе не кажется, что пора устроить привал?
- От тебя зависит, - веселым голосом отозвался Манефон, - ты же главный.
Когда за час до сумерек остановились, впереди уже высились горы. Это было неподалеку от места, где на Найла напал бойцовый паук. Помнится, тем вечером трапезу составляло вяленое мясо грызуна да черствый хлеб, запитый кокосовым молоком. Теперь они вечеряли жареной рыбой - матросы наловили, пока шли морем - свежим хлебом, козьим сыром и овощами, а запили все медом, что хранился охлажденным в колбе, упрятанной в набитый соломой короб. Как ни приятно было подремывать, уютно устроившись возле костра, под душещипательные баллады матросов о Шенандо и Рио Гранде, сон сморил Найла задолго до того, как у моряков истощился репертуар. Поднялись за пару часов до рассвета и в путь двинулись, когда на небе еще мерцали звезды. В переходе это была самая сложная часть - подъем десять миль до верхней границы перевала - и завершить ее хотелось до того, как жара сделает восхождение непереносимым. Рассвело, когда отряд вплотную уже подошел к подножию последнего, самого крутого склона. Матросы, даром что богатырского сложения и в превосходной физической форме, стали выказывать признаки усталости. Найл поглядел на тяжело дышащего Манефона.
- Тебе не кажется, что пора устроить привал?
- От тебя зависит, - веселым голосом отозвался Манефон, - ты же главный.