Дело о лазоревом письме   ::   Латынина Юлия

— Иииии, — заливалась девица, — так я и знала, что он человека убил! Пьяная кочерыжка!

— Почему убил? — спросил Шаваш.

— За храмом Исии-ратуфы сегодня нашли человека! Пришел чиновник, опознал убитого, описал вещи при нем: как раз этот бубенчик и перстни.

— А куда, — спросил Шаваш, — повели Лоню?

— В десятую управу.

И рыженькая девица опять заплакала.

— Вот беда-то, — сказала она, успокоившись, — я ему корзинку собрала, а хозяйка меня не пускает: мол, сейчас клиенты пойдут!

Шаваш задумался.

— А что ты мне дашь, если я отнесу корзинку?

— Розовую дам.

— Две розовых, — сказал Шаваш.

— Экий ты жадный, — сказала девица.

— Я не жадный, я голодный, — ответил Шаваш.

За распахнутыми воротами Десятой Управы сверкал белый мощеный двор, и лаковые с желтыми ободками колонны бежали наверх, наверх, мимо статуи Парчового Бужвы к бронзовым, украшенным вставшими на хвосты драконами дверям. Красный полотняный навес трепетал над дальней половиной двора, защищая от яркого осеннего солнца писцов с дощечками и многочисленных посетителей, диктовавших им жалобы. Труп был выставлен для опознания перед статуей: зевак было больше, чем мух в свинарнике. Шаваш заметил в толпе пятерых людей с укрепленной на шапке красной бумажной полосой. На полосе было написано «прошу справедливости», Это были просители, одетые так, чтобы судья их сразу увидел.

Вдруг запели флейты, засвистел губной гребешок: под тройною аркой ворот показался красный паланкин, украшенный почетными венками.