JК
Дело о вещих снах :: Клугер Даниэль
Страница: 19 из 31 —Шантаж, милая госпожа, это преступление, которому нет и не может быть оправдания. Убийцу можно иной раз понять и даже простить. Вор зачастую просто вынужден воровать, вынужден обстоятельствами, жертвой которых он становится. Но два преступления не могут быть прощены: растление малолетних и шантаж беспомощных…
— По-моему, вы вполне совершеннолетний, — сказала г-жа Барроэс. — Ах да, вы меня назвали не растлительницей, а шантажисткой… Стало быть, вы отказываетесь от лагашской горькой. Жаль. Видимо, меня ввели в заблуждение. Один из моих информаторов утверждает, что это ваш любимый напиток. Похоже, я зря ему заплатила.
Ницан сердито засопел. Вдруг ему в голову пришла совершенно неожиданная и — надо признать, — вполне идиотская мысль, которую он не замедлил высказать.
— Честное слово, — он нахмурился, — честное слово, я, кажется, понял, что тут происходит… Признайтесь, это ведь вы наложили заклятье на спиртное, которым меня снабжает… э-э… один поставщик? С тем, чтобы сделать меня покладистее? Признавайтесь!
— Лагашская, — повторила коварная царица с безмятежным взором, не отвечая на вопрос. — Горькая. Семь лет выдержки. Или даже восемь… — после паузы она добавила: — Из подвалов Гудеа.
Теперь у Ницана не только руки дрожали, но все тело ходило ходуном, на висках вздулись вены, а на лбу выступили крупные капли пота.
— По-моему, вы вполне совершеннолетний, — сказала г-жа Барроэс. — Ах да, вы меня назвали не растлительницей, а шантажисткой… Стало быть, вы отказываетесь от лагашской горькой. Жаль. Видимо, меня ввели в заблуждение. Один из моих информаторов утверждает, что это ваш любимый напиток. Похоже, я зря ему заплатила.
Ницан сердито засопел. Вдруг ему в голову пришла совершенно неожиданная и — надо признать, — вполне идиотская мысль, которую он не замедлил высказать.
— Честное слово, — он нахмурился, — честное слово, я, кажется, понял, что тут происходит… Признайтесь, это ведь вы наложили заклятье на спиртное, которым меня снабжает… э-э… один поставщик? С тем, чтобы сделать меня покладистее? Признавайтесь!
— Лагашская, — повторила коварная царица с безмятежным взором, не отвечая на вопрос. — Горькая. Семь лет выдержки. Или даже восемь… — после паузы она добавила: — Из подвалов Гудеа.
Теперь у Ницана не только руки дрожали, но все тело ходило ходуном, на висках вздулись вены, а на лбу выступили крупные капли пота.