JК
Демон из тыквы :: Лейбер Фриц
Страница: 1 из 55---------------------------------------------
Фриц Лейбер
Демон из тыквы
Если, к примеру, пятачок свиньи ткнется в свежие помои, то не произойдет ничего, разве что прозвучит громкое «хлюп!». И все.
Но когда небольшая парусная лодка по крутой волне врезается в каменистый берег, происходит нечто другое.
Во-первых, у тех, кто сидит в лодке и делает вид, будто прекрасно разбирается в делах судовождения, щелкают челюсти и воет от боли прикушенный язык. Звук этот явно не похож на нежное, смачное поросячье «хлюп!», о котором упоминалось выше. Это скорее напоминает вой волкодава, которого переехала груженая кирпичом телега.
Во-вторых, все содержимое лодки, как макароны из дуршлага в руках неопытной стряпухи, летит частично в воду, частично прямиком на прибрежные камни. Сама же лодка подобно пьянице, угодившему в сточную канаву, судорожно взмахнув в воздухе сморщенной ладошкой паруса, заваливается на бок самым невероятным образом.
Далее следуют несколько минут тишины, если конечно не брать в расчет размеренного плеска волн. Затем над берегом, сначала тихо, потом становясь все громче, набирая силу, переливаясь всевозможными оттенками как звука, так и смысла, разносится отборнейшая брань, украшенная явственно северным колоритом.
Сначала было непонятно — откуда летит брань. То ли ожил какой-нибудь из валунов, потревоженный ударом лодки и теперь скандалящий по этому поводу.
Фриц Лейбер
Демон из тыквы
Если, к примеру, пятачок свиньи ткнется в свежие помои, то не произойдет ничего, разве что прозвучит громкое «хлюп!». И все.
Но когда небольшая парусная лодка по крутой волне врезается в каменистый берег, происходит нечто другое.
Во-первых, у тех, кто сидит в лодке и делает вид, будто прекрасно разбирается в делах судовождения, щелкают челюсти и воет от боли прикушенный язык. Звук этот явно не похож на нежное, смачное поросячье «хлюп!», о котором упоминалось выше. Это скорее напоминает вой волкодава, которого переехала груженая кирпичом телега.
Во-вторых, все содержимое лодки, как макароны из дуршлага в руках неопытной стряпухи, летит частично в воду, частично прямиком на прибрежные камни. Сама же лодка подобно пьянице, угодившему в сточную канаву, судорожно взмахнув в воздухе сморщенной ладошкой паруса, заваливается на бок самым невероятным образом.
Далее следуют несколько минут тишины, если конечно не брать в расчет размеренного плеска волн. Затем над берегом, сначала тихо, потом становясь все громче, набирая силу, переливаясь всевозможными оттенками как звука, так и смысла, разносится отборнейшая брань, украшенная явственно северным колоритом.
Сначала было непонятно — откуда летит брань. То ли ожил какой-нибудь из валунов, потревоженный ударом лодки и теперь скандалящий по этому поводу.