День Диссонанса   ::   Фостер Алан Дин

– Ах, подумать только: не за горами тот день, когда я буду стоять у смертного одра старой черепахи, держать перед ней драгоценное, так отчаянно необходимое ей снадобье, и она, протягивая слабые лапки, усладит мое сердце униженными мольбами! Воистину это будет день великого триумфа!

– Что ты сделал с Глупостью?

Цанкреста отвлекся от розовых грез:

– Ты спрашиваешь о моей вьючной лошади и заложнице? Чаропевец, я никогда тебя не боялся, но твои таланты своенравны и зачастую совершенно непредсказуемы. Противостоять невероятному бывает нелегко. К тому же приходилось учитывать пылкую натуру кое-кого из твоих спутников. Так вот, помня о вашем несдержанном и низменном нраве, я постарался хорошенько обуздать девчонку, дабы удержать от напрасной и рискованной попытки спасти вас.

– Ты ее загипнотизировал?

– Мне знаком этот термин. Да, если ты имеешь в виду, что я затуманил ее простенький разум с целью добиться послушания. Но теперь она не нужна – ни как грубая рабочая сила, ни как гарантия вашего благоразумия. – Хорек указал вдаль по проходу. – Эти стеллажи тянутся до самого центра горы, а она, как вы могли заметить, вулканического происхождения. Можно предположить, что все проходы заканчиваются в весьма горячем местечке. Вероятно, там хранятся товары, требующие постоянного тепла. Я и сам сделан не изо льда, а потому отпустил девчонку, позволив ей брести до конца прохода. На судне Корробока она приобрела темный окрас. Осмелюсь предположить, что в центре горы он сразу сменится на пунцовый.

Джон-Том отступил на шаг, и Цанкреста поднял необычный самострел.

– Пусть идет. Она – ничто.

За спиной Розарык блеснуло золото. Снова Цанкреста вскинул оружие, но на его лапу легло пернатое крыло.

– Не надо, – прорычал Корробок. – Пускай рогатый идет. С ним я не ссорился. Все равно он не успеет спасти девчонку. А мне эта троица нужна живьем и в полном сознании.