День последний - день первый   ::   Амнуэль Песах

В следующее мгновение я понял, что по-прежнему сижу за кухонным столом у окна, никакой левитации нет в помине, а есть, наверно, гипноз или что-нибудь в этом духе, потому что неожиданно захотелось спуститься вниз и выслушать этого человека.

Что я и сделал.

Он ждал меня у высокого тополя на детской площадке. Голос у него был низким, со множеством обертонов, и менялся как луч света, проходящий сквозь призмы разной толщины.

- Мир тебе, - сказал он, и мы обнялись. Я почему-то точно знал, что сделать нужно именно так, что это - естественная форма приветствия. Где естественная?

- Тебя называют Мессией, - сказал я, оглядев его с головы до ног. Пожалуй, если бы я был художником, то действительно назвал бы так написанный с него портрет.

- Я здесь, чтобы понять и ответить.

- Что понять и на что ответить?

- Бог сотворил Мир и человека в нем для того, чтобы воцарилась гармония. Без человека Мир был пуст и бездарен. И повелел Бог Мессии являться в Мир в эпохи перемен и оценивать содеянное человеком и, представ пред очами Всевышнего, отвечать - так ли жил человек, так ли творил, как замыслил Создатель.

- Инспектор, значит, - сказал я.

Что-то мешало мне сказать очевидное - псих. Я понял что: запах. От этого человека исходил томительный запах юга, пустыни, может быть, святости - не знаю. Во всяком случае, никакой москвич, даже сбежавший с Канатчиковой дачи, так пахнуть не мог. Особенно сейчас, когда ни в одном магазине не достать ничего, способного пахнуть чем-то, кроме тухлятины.