День проклятия   ::   Герролд Дэвид

Под действием жидкого азота пудра сверху покрылась хрупкой морозной коркой, а на глубине сверхзаморозка превратила зыбучую пыль в нечто напоминающее сухой снег — идти стало легко. Ноги не вязли, мерзлая пудра поскрипывала. Через каждые несколько шагов я останавливался и обрабатывал очередной участок. Позади в высоких розовых сугробах оставалась глубокая борозда.

Кроме них, ничего не было видно. Сугробы возвышались с обеих сторон как стены. Скорее всего, мы оказались в неглубокой ложбине, по-видимому высохшем русле реки. Мы были полностью лишены обзора, конечно, если кроме розовой мути там находилось что-нибудь достойное внимания.

Куст, к которому мы направлялись, рос на холме. Поднимаясь в розовой завесе, мы обнаружили, что постепенно выбираемся из пыли. Теперь она доставала только до пояса и продолжала быстро убывать.

Вероятно, мы шли по крутому западному берегу, но сказать наверняка было трудно. Некоторые поймы в Калифорнии в ширину достигают километра. Мы словно попали в настоящую пустыню. Или в лунный кратер. Или на чужую планету. Интересно, есть ли такое на Хторре?

Вокруг клубился розовый дым. Ветер поднимал в воздух небольшие завитки пудры. Пелена густела. Небо порозовело еще больше.

Горизонт исчез; все расплывалось. Небо и землю было трудно различить, однако солнце пока еще проглядывало ярким розовым пятном.

Я оглянулся. Вертолет оставил в розовых дюнах длинную неровную траншею — отсюда были видны их сбитые верхушки.