День проклятия   ::   Герролд Дэвид

Что это? Рудименты вроде нашего аппендикса? Или они находились на биологической консервации в ожидании, когда придет их час?

— Хотите, я предоставлю вам лабораторное время? — предложила Флетчер. — Если сумеете доказать, что они обладают способностью к такой декодировке, я спляшу нагишом с большим розовым червем.

— Вы настолько уверены?

— Да.

— Гм. Но тогда возникает другой вопрос. Она снова посмотрела на часы.

— Только покороче, пожалуйста.

— Для чего же тогда нервные иголки? Флетчер улыбнулась.

— Для очень интенсивной стимуляции. Может быть, сексуальной. Общение червей — своего рода объятие. Жесткость волос в сочетании с нервными иголками должна вызывать очень сильные ощущения. Вы же видели их напряжение на вершине «оргазма»?

Я кивнул и тут же спросил:

— Это установленный факт или гипотеза?

На ее лице промелькнуло раздражение. Я сразу пожалел, что спросил: такие вопросы больше подходят генералу Пулу. Но Флетчер и виду не подала.

— Это экстраполяция, — поправила она. — На примере нашей экологии мы знаем: чем выше организация животного, тем активнее его половое поведение. То же самое касается других поведенческих реакций и механизмов обмена информацией. Человек — лучшее тому подтверждение. Эволюционная фора червей вовсе не означает, что они умнее нас, но их адаптации должны быть несколько изощреннее.