JК
Деревянная грамота :: Трускиновская Далия
Страница: 14 из 463Старый же человек мог попросту пропиться в кружечном дворе до нательного крестаи замерзнуть по дороге домой исключительно через свою глупость.
Велев смотрителю раздеть тело и убедиться, что парнишка доподлинно замерз, а не погублен рукой человеческой, Стенька с Деревниным поволокли очумевшего от неприятности мужика в приказ - отбирать сказку.
С шумным вздохом Деревнин скинул Стеньке на руки шубу, сел, достал из перницы упрятанное было перо и снял со стопки чистый бумажный лист.
- Ну, сказывай!
Мужик клялся и божился, что среди его знакомых и родни таких парнишек не видано, и для чего бы горемыке забираться в сани - ему неведомо, а сам он - Васька Похлебкин из Ростокина.
- Знаю я вас, ростокинских воров... - проворчал Деревнин, и тут Стенька выложил на стол деревянную книжицу.
- Ты, Гаврила Михайлович, про это расспроси, - посоветовал негромко.
- А это что за диковина?
- А на мертвом теле найдена, за пазухой.
Деревнин повертел книжицу, попытался одолеть хоть строку - и не смог. Странная грамота пошла по рукам, приказные вертели ее так и сяк, толку же не было никакого.
- Может, письмо затейного склада? - предположил самый юный из подьячих Земского приказа, Аникей Давыдов.
О том, что государь Алексей Михайлович в последнее время сильно увлекался такими делами, подьячие слыхивали, а те, что постарше, могли бы рассказать, что закрытым письмом писались донесения еще покойному государю Михаилу Федоровичу. Сама мысль, что кто-то на Москве такими вещами балуется, была малоприятна...
Велев смотрителю раздеть тело и убедиться, что парнишка доподлинно замерз, а не погублен рукой человеческой, Стенька с Деревниным поволокли очумевшего от неприятности мужика в приказ - отбирать сказку.
С шумным вздохом Деревнин скинул Стеньке на руки шубу, сел, достал из перницы упрятанное было перо и снял со стопки чистый бумажный лист.
- Ну, сказывай!
Мужик клялся и божился, что среди его знакомых и родни таких парнишек не видано, и для чего бы горемыке забираться в сани - ему неведомо, а сам он - Васька Похлебкин из Ростокина.
- Знаю я вас, ростокинских воров... - проворчал Деревнин, и тут Стенька выложил на стол деревянную книжицу.
- Ты, Гаврила Михайлович, про это расспроси, - посоветовал негромко.
- А это что за диковина?
- А на мертвом теле найдена, за пазухой.
Деревнин повертел книжицу, попытался одолеть хоть строку - и не смог. Странная грамота пошла по рукам, приказные вертели ее так и сяк, толку же не было никакого.
- Может, письмо затейного склада? - предположил самый юный из подьячих Земского приказа, Аникей Давыдов.
О том, что государь Алексей Михайлович в последнее время сильно увлекался такими делами, подьячие слыхивали, а те, что постарше, могли бы рассказать, что закрытым письмом писались донесения еще покойному государю Михаилу Федоровичу. Сама мысль, что кто-то на Москве такими вещами балуется, была малоприятна...