Деревянная грамота   ::   Трускиновская Далия

Красавцы-то они были холеные, с лебедиными шеями, и знатно выступали под боярами, звеня заменяющими поводья гремячими цепями, бубенцами на запястьях и даже цепочками в два-три звена на подковах, но коли погнать взапуски любого из этих коней с Голованом, то на первой же версте и станет ясно, что против бахмата им делать нечего.

- Сейчас я тебе, дураку, растолкую, что есть подлинный аргамак, - дед Акишев пошел меж стойлами, даже не глядя, ковыляет ли Данила следом. - Ты в бессмыслице своей полагаешь, будто аргамак - это когда грива по земле метет? Когда хвост хоть веревкой подвязывай? Такого коня под боярыню седлать, бабьим седлом - видал? Вроде креслица! И ездить на нем шагом! Вот - аргамак!

Он указал на сухого, поджарого, хотя корм на государевых конюшнях был хороший, недавно приведенного и еще не изученного конюхами ладного конька.

Позвал:

- Байрам! Байрамка!

Конь повернул голову, посмотрел деду прямо в глаза своими - огромными, темными, пока - спокойными.

- Байрамушка, дитятко... Гляди! Головка у него легкая, малость горбонос, но это еще не примета. Уши длинноватые - вот примета! Холка высокая еще примета. Зад висловатый... ну, это не главное... А, вот! Щеток у него нет!

В доказательства дед нагнулся, ловко ухватил и, сгибая, приподнял конскую ногу.

- У аргамака грива и хвост небогатые, да их и впотьмах пальцами узнаешь как шелк. Потрогай!

Данила прикоснулся к черной гриве гнедого конька.

- А вот выведем погулять, осветит его солнышко, и еще примету увидишь. Шерстью он золотист. Бояре не все в конях толк знают.