Деревянная грамота   ::   Трускиновская Далия

И не один ведь! Не иначе, вся ватага где-то сейчас поблизости... и Настасья! .. Ведь это не его, а ее ватага! .. Она их всех привела! ..

Нельзя сказать, что парень так уж часто вспоминал Настасью. И без нее забот хватало. Удовлетворив свое любопытство по части женского пола, он как-то сразу успокоился, словно бы пометил в длинном списке неотложных дел: выполнено. То чувство, внезапное и кратковременное, что кинуло его к Федосьице, растаяло льдинкой в кипятке. Федосьица была зазорная девка, доступная каждому, кто уговорится жить с ней, кормить-поить, прикупит одежек. Дед Акишев, глядя, как парень, еще недавно числившийся в сопливых придурках, все больше делается похож на мужика, вполне определенно обещал следующей осенью женить. И вот, пребывая между Федосьицей и обещанной невестой, Данила был спокоен... был бы спокоен, кабы не...

Ну да, она, ведьма, налетчица, сумасбродная, как все девки с Неглинки вместе взятые, дерзкая, отчаянная и в смехе, и в горести...

Как-то она приснилась. Наутро, вспомнив сон, Данила густо покраснел. Долго думал - нужно ли о таких видениях докладывать попу на исповеди... Решил не смущать попа.

- Толку с тех девок! .. - буркнул Богдаш. - А что, как ватага? Филатка? Лучка?

Про Настасью не спросил - словно ее и на свете не было! Словно и не ее спасал в ночном лесу от налетчиков Гвоздя...

- Собрали мы к Масленице ватагу, - отвечал Третьяк. - Даже с Томилой помирились. Да только сдается, что напрасно.